Марк подошел к Алексу вплотную, запах металла и безумия витал вокруг него:
– Слышал, герой? Тебя кинули. Мы все – расходники в их…
Алекс впился пальцами в браслет, заставив его вспыхнуть красным.
– Заткнись. Или я сам посчитаю, сколько ты стоишь.
Спор прерывает голос Новикова:
– Внимание на браслеты, дети! – Все машинально поворачивают запястья. На экранах вспыхивает: «Личные баллы могут быть переданы другому участнику добровольно или отняты силой». – Он ухмыляется. – Теперь у вас есть повод резать друг друга ночью.
Где-то щелкает счетчик. На экране проступает кроваво-красная надпись: «До следующего испытания: 05:59:59».
Тишина после слов Новикова гуще дыма от его трубки. Слова «отняты силой» висели в воздухе, как запах серы после взрыва. Взгляды, метавшиеся между теми, кто получил лишние баллы, и теми, кто остался «всего лишь» с общими, замерли, стали тяжелыми, оценивающими. Даже Марк перестал бубнить, его татуировка замерла на дате, но глаза бегали по чужим браслетам с новым, хищным блеском.
Матвей первым нарушает оцепенение. Щелчок зажигалки звучит как выстрел стартового пистолета.
– Интригующе, – тянет он, его взгляд скользит с браслета Солы (20) на Глеба (20), потом на Ульяну (20), и наконец на Марка (18). – Рынок открылся. Интересно, какой курс установится к концу дня? –Его холодная улыбка лишена юмора. Взгляд останавливается на своем браслете – БАЛЛЫ:15. Он медленно идет к своей комнате 012, спиной чувствуя нарастающее напряжение.
Его уход становится сигналом. Близнецы метнулись к своей двери 005/006, Яна чуть не споткнулась, Ваня подхватывает ее. Дверь захлопывается с глухим стуком, щелкает замок изнутри.
Сола задерживается. Она смотрит на свой браслет, цифру 20. В ее глазах нет торжества, только глубокий, животный страх, смешанный с недоумением. Она ловит взгляд Алекса.
– Я… я просто нарисовала ключ, – шепчет она, в ее голосе нет бравады. – Почему… почему это особенное? – Она резко отвернулась и почти побежала к комнате 009, ее черные ботинки гулко отбивают нервный ритм по бетону.
Ульяна сидит на полу, прижимая Коську к щеке. Она смотрит на светящийся браслет 013, потом поднимает большие глаза на Алекса.
– Они шепчут, – тихо говорит она. – Темные. Говорят… баллы – это искры. Чем их больше… тем ярче будешь гореть. – Она вжалась в угол, будто прячась от невидимых глаз. – Они хотят… чтобы мы загорелись друг от друга.
Артем сидит на полу, прислонившись к холодной бетонной стене. Его перчатки лежат рядом, обнажая руки, покрытые свежими ожогами и старыми шрамами. Лика осторожно приближается, держа в руках мокрую тряпку.
– Держи. Хоть кровь остановишь, – Лика присаживается на корточки, протягивает тряпку Артему. – Жаль аптечку можно получить только за баллы.
Артем молча берет тряпку. Его пальцы непроизвольно подрагивают, будто ловят невидимые волны.
Лика смотрит на его обожженные ладони: – Это из-за насоса? Или… это всегда так?
– Всегда, – Артем медленно поворачивает голову, капюшон скрывает лицо. Он проводит пальцем по полу. Где-то в метре от них гудит труба, и его кожа покрывается мурашками: – Вибрации. Звук. Они… проходят сквозь.
Он стучит костяшками по бетонной стене. Лика не слышит ничего, кроме глухого тук-тук, но Артем резко вздрагивает, как будто ударили в колокол.
Лика отодвигается:
– Ты… чувствуешь это сильнее других?
Артем сжимает перчатки в кулаках, но не надевает их: – Не просто чувствую.
