Лаборатория «Феникс» - страница 3

– А теперь – ОЖИВИ! – произнесла она. Заяц тут же запрыгал по стене, немного дернулся, поводил лапой по невидимой поверхности, отделявшей его от реального мира.

– ЗАМРИ! – приказала Сола, и заяц вновь замер как вкопанный.

– А что за надпись «Люси»? – спросила уже Лика.

– Она единственная меня не слушается, – ответила Сола, отвернувшись. Взгляд ее вновь скользнул в сторону Малышки.

– Ладно, – произнесла спортсменка. – Я тоже, пожалуй, представлюсь. Я Анастасия Корецкая, можно просто Ася. Не знаю, правда ли у меня есть способности, но я всегда была сильнее и быстрее остальных девчонок. Я мастер спорта по легкой атлетике. Даже не думала раньше, что это может быть сверхспособностью.

– Особой способностью, вообще-то. Никто не говорил о сверхъестественном, – вперед вдруг вышел парень в лабораторном халате. – Меня зовут Кирилл Лебедев. Думаю, не у всех из нас есть такие способности, как у Солы. Скорее всего у кого-то, это просто навыки или таланты. Как у тебя, Ася, или как у меня.

– И какой же у тебя талант? – спросил Алекс, рассматривая белые от мела пальцы Кирилла.

– Я вообще-то очень неплох в математике, физике, химии и других точных науках.

– Что ты считал? – Алекс указал на пол, где Кирилл написал множество уравнений.

– Я провел расчеты трех ключевых параметров на основе наблюдаемых данных и минимальных вводных, – начал он, голос звучал сухо и методично, как лекция. – Во-первых, объем воздуха в этой комнате: приблизительные габариты 15 м х 10 м х 3 м = 450 кубометров. Во-вторых, потребление кислорода тринадцатью людьми в состоянии покоя и легкого стресса. В-третьих, возможная скорость газообмена через вентиляционные решетки – их две, диаметром по 20 см каждая, но я не уверен в их пропускной способности и «подключенности» к внешней системе.

Он присел на корточки, указывая на конкретные формулы:

– Оптимистичный сценарий: если вентиляция работает на приток свежего воздуха со скоростью хотя бы 1 м³/с, воздух будет обновляться полностью каждые 7.5 минут, и мы сможем продержаться несколько дней. Но… – Он провел мелом жирную черту под расчетами. – Пессимистичный сценарий: если вентиляция рециркуляционная или скорость потока близка к нулю, концентрация CO₂ достигнет опасных для здоровья уровней уже через 11-12 часов, а уровень кислорода упадет ниже критического (15%) примерно через 18-20 часов. И это без учета возможного увеличения потребления при панике, которое может сократить эти сроки вдвое.

Тишина повисла тяжелее бетонных стен. Даже Марк перестал ерзать. – Ты о чем, ботаник? – пробурчал он, но без прежней злости, скорее с нарастающим страхом.

– Он считал, насколько нам хватит воздуха в этом помещении. И не насчитал ничего хорошего, – произнес парень в Фиолетовых очках. – Но все эти вычисления лишь приблизительные. И мы не знаем, как именно работает вентиляция и работает ли вообще. А открывшаяся дверь и появление новых доступных нам помещений немного успокаивает. Полагаю, нас не собираются оставить здесь без кислорода.

Я подошел к одной из вентиляционных решеток. Все они располагались слишком высоко под потолком, чтобы почувствовать движение воздуха или услышать работу вентиляторов. Но Новиков ведь даже курил здесь трубку… Курил…

Я тут же закрыл глаза, воспроизводя в памяти момент: тонкая струйка дыма от трубки Новикова. В хаосе знакомств и демонстрации способностей Солы это казалось незначительным. Но сейчас этот образ всплыл с кристальной ясностью. Дым, легкий и почти невидимый, не клубился беспорядочно под потолком. Нет. Он стремился. Тянулся тонкой, почти прямой нитью именно к ближайшей вентиляционной решетке. Как железные опилки к магниту.