В палатке на долю секунды воцарилась гробовая тишина, пока внутрь бесцеремонно не ворвался Козерог.
– О, проснулся, голубчик. Как рука? Болит, наверное.
– Немного, – юноша попытался пошевелить фантомной конечностью, но ему помешали верёвки.
– Думаешь, сможешь быть хорошим вожаком будучи одноруким?
– А добытая мной шкура тебя в этом не убеждает?
– Да, но волка ты завалил, когда рук было на одну больше.
– Мне и одной достаточно, чтобы надрать тебе зад.
– Не сомневаюсь, Дохлый. Я так-то не спорить пришёл. Мы тут с народом посовещались и пришли к выводу, что, возможно, из тебя вышел бы неплохой вожак.
– Что?! – всхрипел Старый, – А где был я, когда вы все совещались?
– Здесь, в палатке.
– А спросить, что я думаю по этому поводу не следовало?
– Твой голос ни на что бы не повлиял. Решение было единогласное.
– Ох, ну я понимаю – Сопливый. Он этого психа боготворит с самого его появления. Но остальные то что? Совсем рехнулись?
– Моё мнение, мы тут в пустую тратим время. Полгода как коту под хвост и так ничего и не добились. У нас ни денег, ни репутации. Какая мы банда, если караван нормально ограбить не можем?
– Не нагнетай ты так, раньше же у нас всё получалось.
– Это был единственный караван без охраны, который терпел наши нападки столько времени. И что-то мне подсказывает, что так долго продолжаться не может. Я лично не знаю, как быть дальше, поэтому нам нужен Дохлый, если мы хотим качественных перемен. Остальные считают так же.
– Они просто не знают его, Козерог. Он угробит нашу банду. Поведёт всех в огонь и все мы сгорим, – Старый хмуро посмотрел на Дохлого, – только ему одному будет всё равно.
– Может ты и прав, но понять это возможно лишь со временем, а пока что посмотрим какие решения от него последуют.
Старый затих. Ему нечего было сказать, поэтому он взял нож и освободил своего нового вожака от оков. Дохлый одновременно смотрел на двух лабрадоров и молчал так же, как молчал во время их перепалки. Хотя сейчас его молчание будто обрело какое-то значение. Он неторопливо поднялся и начал щупать обрубок руки, который на удивление почти не болел, но пах чем-то отвратительным.
– Я в жизни столько крови не видел. Удивлён, что Жук сумел тебя подлатать. Он обмазал рану какой-то волшебной мазью, поэтому она может слегка пованивать, – Старый злорадно улыбнулся.
– Сопливый пообещал сделать протез, но он скорее будет декоративным, так что ты особо не радуйся, – продолжил Козерог, обращаясь к юноше.
– Мне и не нужен протез. Главное достать огнестрел. К счастью, я знаю, где его можно найти.
– Ты имеешь в виду ту деревню, Дохлый?
– Именно. Когда я оправлюсь, мы начнем штурм. Ночью, пока тихо.
– С кем нам придётся иметь дело?
– Ничего серьёзного. Кучка тупых крестьян, которых даже трое бандитов смогли застать врасплох. Единственная проблема в том, что теперь у них есть две винтовки и пистолет. Но если мне удастся подкрасться незамеченным, то это закончится быстро.
– Даже несмотря на то, что рук больше не две?
– Даже несмотря на это.
Тон Дохлого заставил Старого и Козерога почувствовать прохладу в воздухе. К вечеру они закончили обсуждение плана и вышли из палатки, где их уже давно ждали остальные члены банды. Все были рады увидеть нового вожака в здравии, но время, потраченное на ожидание, успело изрядно их вымотать. Поэтому сложно одним словом описать ту эмоцию, что фигурировала на лицах у лабрадоров. Это был восторг, наложенный на усталость от тяжелого рабочего дня. Вскоре все ушли спать. Бочка выкидывал мусор в костёр и подкармливал остатками ужина местных собак. Сопливый уселся на бревно рядом с костром. Он продолжал мастерить протез для Дохлого, и по его раздражённому виду было вполне понятно, что подобное он конструирует впервые. Пчела сидел на том же бревне и лишь иногда отвлекался от игры в солдатики, чтобы прокомментировать работу Сопливого. Когда Бочка протер до блеска обеденный стол и подкрутил ножки паре стульев, он подсел к Сопливому и Пчеле, раскинув ноги у костра.
