Дыхание Лады было ровным и теплым. Он наклонился посмотреть ей в лицо, но оно было волшебным образом скрыто от него, видны были только губы, которые улыбались чему-то так искренне и так по-детски! Губы были розовыми и манящими. Лель сам себя одернул… Что это он? О чем он думает? Нельзя ему думать о том, как он хочет поцеловать эти губы! Потому что если она проснется, он не сможет уже не посмотреть в ЭТИ глаза. И хотя он еще не спрашивал у Старца о главном, но уже знал, что тот может ему сказать. Вернее, что Старец может сказать им обоим, ибо им вместе было назначено назавтра предстать пред Прародителем. Лель сидел возле Лады, такой теплой и тихо сопящей, и не мог найти в себе силы встать и уйти, так же как не мог найти силы разбудить её и обнаружить себя. В комнату вошел Прародитель и жестом велел Лелю выйти. Тот встал и, подчинившись, вышел. Ладушка так и не узнала, что возле неё сидел Лель – её дыхание, её душа.
Настало утро. Старец, зная, что разговор предстоял непростой, освободил главный зал от обычных обитателей, и сейчас на Горе Богов в тронном зале стояли двое перед Праотцом, сидящем на троне. В зале предстали перед Прародителем Лада в белой полупрозрачной одежде и таком же воздушном полупрозрачном капюшоне на голове, и Лель – весь в черном.
Лель предстал в том виде, который сам создал для себя, живя в этом воплощении. Ибо тоже был творцом, как и Лада, и как любой из жителей Горы. Он был разделен четко пополам. Одна половина его была душевна и открыта, рука лежала на сердце, которое в тот момент билось мирно и спокойно. Одежда лежала на этой половине мягкими складками бархата. Взгляд был открытым. Другая половина тела Леля была затянута в строгий костюм, застегнутым на все пуговицы. Галстук и натянутая на глаз шляпа завершали образ.
Старец смотрел на них мудрым мягким взором и выжидал, пока пространство примет их и идентифицирует, ибо внешне тут представали кто в каком виде, оставаясь по сути своей жителями Горы Богов. И когда все были прочитаны пространством на клеточном уровне, Старец поднялся со своего трона и обратился к ним обоим.
– В сердце своем вы оба уже знаете все, что здесь будет сказано. Ибо в разное время Лелю было сказано, чтобы не забывал, почему он был так назван и зачем несет такую мощь мужской энергии ЯН, также как и Ладе было сказано, что она неполноценна, неся в себе и концентрируя энергию ИНЬ. Также вы знаете оба. что по сути своей являетесь творцами на Земле. Ты, Лель, творишь через художественные образы, видя людей в их первозданной красоте и перенося это в картины, сознавая, что каждый из людей – Космос, который вам дом родной. Ты, Лада, творишь через художественный образ, слово, неся свет и любовь в своих словах. И вы также оба поняли уже, что являетесь избранными друг для друга в мире людей.
– Лель, – воззвал Прародитель, и тот посмотрел одним видящим глазом на Старца, – тебе удобно так жить, глядя на мир, тебе родной, одним глазом? Можешь не отвечать, вижу, что неудобно. И вижу, что ты пришел к компромиссу. Лучше так, чем вообще никак. На твою мощную мужскую энергию ЯН притягивается огромное количество женской энергии, и ты через количество добираешь качество. Ты сознаешь, что могла быть одна женщина рядом, являя собой то качество, которое ты объединяешь во многих женщинах. Ты всё еще можешь выбрать её, или продолжать жить, как живешь.
