Лад встряхнул мешок, перетянул еще раз его горловину и забросил на плечо. Дядька с мужиками оговаривал место, где деревенские оставят телеги да коней. Постоялый двор каждый раз выбирали один и тот же, но мужики любили обсудить все, возвращаясь каждый раз к исходному. И чего только время тратили?
Торжище шумело людьми, наперебой предлагали товары, кричали, спорили. Желни собирали людей не только с ближайших селений, сюда ехали и из Велера, и из далекой Сольмеи, даже темнокожих мономатанов можно было увидеть среди купцов: их разноцветные хламиды крыльями диковинных птиц летали вокруг их рук, очень уж любили они жестикулировать.
Лад вертел головой, не желая упустить даже мелочи. Не так часто он выбирался из Яблоневки, и сейчас наслаждался. Дядька скалой возвышался рядом с ним, люди расступались, уступая ему дорогу, а Лад старался не отстать. За весь путь дядька ни разу не предложил товар, и Лад с удивлением на него поглядывал. Воспитатель словно выискивал кого-то в толпе, то и дело вглядываясь вдаль, останавливаясь и только для вида интересуясь ценой: Лад понимал это по тому, как безразлично звучал голос дядьки, он почти не смотрел на товар и быстро шел дальше.
– Дядька, – Лад не выдержал, – мы ищем кого или ждем?
Дядька оглянулся, измерил его внимательным взглядом и отрезал:
– Помалкивай, узнаешь в свое время.
Лад вздохнул. Объяснений точно не будет, вдобавок настроение Вана портилось, словно до него дошли очередные сплетни о колдовской силе Лада: он терпеть не мог, когда деревенские в очередной раз обсуждали везучесть Лада и ее истоки.
– Колдун! Смотрите! Колдун!
Лад вздрогнул, испуганно оглянулся, зацепился сапогом за камень, споткнулся и полетел вперед. Сколько раз приходилось слышать подобное в Яблоневке, но в Желнях ни разу. Неужели и здесь началось тоже самое?! Как бы бедой не обернулось подобное.
Дядька вовремя поймал Лада и хмуро обронил:
– Смотри под ноги.
Лад виновато кивнул. Рядом с дядькой он частенько чувствовал себя маленьким. С перепуга сердце никак не успокаивалось – у самого горла стучало. Устал Лад доказывать, что к нечистой крови он никакого отношения не имеет, даже к волхвам ходил, за что дядька его потом знатно выпорол, но доказать, что он сын воина, а не бесчестного колдуна, у Лада так и не вышло: свои воспоминания к делу-то не пришьешь.
Дядька поправил заплечный мешок, перекидывая его поудобней, и предложил:
– Пошли-ка, глянем. Что там за крики?
Он начал протискиваться сквозь толпу зевак, и Лад постарался не отстать. Слава Светлым богам, что крики летели не в его сторону. Похоже, собирались судить колдуна: на помост, что стоял ближе к городу, уже поднималась стража и посадник – суровый дядька в возрасте в богатой свите и плаще, застегнутом большой фибулой. Он уселся на резной трон, что водрузили на помост загодя. Перед помостом лысой проплешиной виднелась утоптанная земля, на которую и вытолкнули высокого худощавого паренька, чуть старше Лада.
Меньше всего Ладу хотелось смотреть на колдуна – не одобрял он его выбора, – но на душе скребли кошки. А вдруг почем зря оклеветали, прям как самого Лада?
Лад пробормотал себе под нос:
– А вдруг он не виноват ни в чем?
– Еще как виноват! Сразу видать, ты чужак. – Мальчишка младше Лада, обтер об рубаху большое яблоко и с громким хрустом откусил. – Это колдун и силищи в нем немеряно. Это я тебе точно говорю.
