Он не отрывает от меня взгляда, снова и снова двигаясь во мне неторопливыми толчками, и я все же прикрываю глаза, чтобы спрятать от него свою уязвимость.
Ему нельзя узнать, что все эти три года я продолжала его любить.
– И ты серьезно пыталась отрицать то, что тебе было хорошо ночью? – На его лице красуется ухмылка.
Хватаю его за задницу, притягивая ближе к себе, и начинаю подмахивать ему навстречу, чтобы он заткнулся. Разговоры все портят.
– М-м-м, детка, – мычит Макс, после чего целует меня.
Я даже не поправляю это его «детка», ведь я вот-вот кончу. И если ему удастся снова довести меня до оргазма, то он может называть меня даже Иисусом.
– Глубже, Макс, – приказываю ему в губы.
Макс послушно отстраняется от меня и выпрямляется на коленях. Взяв меня за голени, он забрасывает мои ноги к себе на плечи. Его движения сразу же ускоряются. Он крепко сжимает мои бедра, вонзаясь в меня на запредельной скорости. Идеальный пресс Макса покрывается испариной, губы приоткрываются, а глаза становятся темнее ночи.
Чертовски горячо. Как в гребаном порно.
– Скажи, что это не ошибка, – просит Макс, замедляясь, когда я уже почти сорвалась в пропасть.
Твою мать. Я ведь так близко. Почему ему так нравится болтать во время секса?
– Макс…
– Скажи, – практически умоляет.
Я понимаю, что это больше не должно повториться. Никогда. Поэтому сейчас наслаждаюсь каждой секундой самого потрясного секса в моей жизни. И эта болтовня все портит.
– Это не ошибка, – послушно повторяю я, глядя ему в глаза, лишь бы он уже заткнулся и дал мне улететь в эту гребаную бездну.
– Черт, Эми. – Стиснув челюсти, он запрокидывает голову от удовольствия.
Изголовье кровати стучит о стену, нарушая идеальную тишину в бунгало, так сильно Макс вбивается в меня. Мои глаза закатываются, а с губ то и дело срываются стоны оттого, как мне хорошо. Чертовски хорошо.
– Эммелин, – неожиданно раздается голос следом за скрипом входной двери. – Засоня, вставай. У тебя урок через тридцать минут.
Мои глаза широко распахиваются от паники. Толкаю Макса с постели и, сама поднявшись на ноги, громко шепчу:
– Спрячься под кроватью. – Встречаюсь с его хмурым взглядом и молю: – Пожалуйста, Макс. Просто спрячься.
Макс качает головой, но послушно залезает под мою кровать. Шаги Эмбер доносятся из коридора, и я едва успеваю прикрыться простыней, как вижу ее в своих дверях.
– Привет! – поразительно бодро восклицаю я, уронив с прикроватной тумбочки лампу.
– Все… хорошо? – вскидывает бровь жена моего отца, когда одной рукой я пытаюсь завязать на себе простыню, пока другой поднимаю бедную лампу в форме фламинго.
– Да, я… подпрыгнула на месте, едва услышала твой голос.
Прихлопните меня.
– О, прости, Эми, я не хотела тебя напугать. – Эмбер подходит ко мне и притягивает в свои объятия. – Ты почему так вспотела? – отстранившись от меня, хмурится она.
– Наверное, сильно перепугалась, когда ты позвала меня. Не бери в голову.
– Ладно, – соглашается она. – Куда ты вчера делась?
– Я? – Твою мать.
– Мы с отцом думали, что ты зайдешь к нам, а вы с Клэр просто исчезли. Всё хорошо?
– Да. Мы были в баре, а потом просто стало как-то… нехорошо. Перебрала текилы, поэтому сразу пошла к себе.
– Ладно. Ну ты сейчас в порядке? Может быть, принести тебе тайленол? – начинает суетиться Эмбер.
– Нет, нет. Всё в порядке. Я отлично выспалась и к тренировке буду в своем наилучшем состоянии.
