– Но ты ведь не помнишь, что происходило накануне? – продолжил задавать вопросы желтоглазый, вернувшись за спину золотолицей «монахини».
– Можнен вспоминайт через гипнозэ, – вставил Пенор.
– Ой, я бы не стала так рисковать, ребята, – ухмыльнулась «инокиня», хотя по её блестящей физиономии промелькнула тень страха.
– Мнение служанки кивернита нас не интересует, – парировал Молохов, усевшись на столе по-турецки.
– Я ничуть не шучу, – не унималась рогатая женщина, повернув голову максимально влево, чтобы увидеть боковым зрением своего противника. – Он – фокальное лицо. Если вы будете экспериментировать с ним, то это приведёт…
Пока пленница пыталась сформулировать свою позицию, парень вернулся к ней, взял с колен головной платок, свернул его и накинул прямо на рот разговорившейся Герды. Та возмущённо уставилась на Александра, продолжая что-то произносить. Но мычание уже никто не понимал. Завязав платок вокруг её головы, желтоглазый удовлетворённо кивнул и обернулся на Степана.
– Расскажи про тренажёр, – попросил он, оттряхивая руки.
– Ах, д-да, – вновь принялся заикаться экстрасенс и посмотрел на швейцарца. – У меня в г-городской к-квартире стоит эллиптический т-тренажёр. Ну, т-такой небольшой. Из-за п-плотного графика я не успеваю в зал на фитнес, п-поэтому иногда занимаюсь п-прямо дома.
– Оу, шпорт ето жийзн, – признал Дивеллонт, отметив про себя, что хозяин дома запинается реже, когда погружается в воспоминания.
– Мне нужно д-для здоровья, – пояснил мужчина. – У меня д-диабет. П-поэтому физические нагрузки необходимы для снижения сахара в к-крови.
– Так что произошло с твоим тренажёром? – поторопил его Молохов, проверив время на своём телефоне.
– А… ну, он заговорил… – улыбнулся вдруг Степан, хотя тут же осёкся и помрачнел. – Сначала я решил, что это механизмы внут-три скрипят. Их надо п-периодически смазывать там. Но звук усиливался к-каждый раз, когда я к-крутил п-педали.
– Оу, гольёс разговаривайт ш тобой? – заинтриговался бес, не заметив, как с него съехало верхнее покрывало.
– Я, чест-тно, не разобрал, – признался хозяин коттеджа. – И т-там был уже не один голос, а два… Или даже т-три. Они то п-переходили на шёпот, то громко п-произносили отдельные слова.
– Голоса повторяли слово на латыни, – прервал его парень, понимая, что такими темпами они просидят с жертвой полтергейстов до самого утра. – Вернее, голоса задавали вопрос – «Cum?».
– Оу! Wann, – закивал Пенор. – То ешть когдай…
– В общем, я разобрал эт-тот т-тренажёр, – продолжил экстрасенс, и лицо его постепенно бледнело. – Т-там ничего т-такого не было. Но я на всякий случай вык-кинул его к чёрт-товой бабушке.
– Голосовый пойтерльгайст, – вновь озвучил швейцарец свои впечатления от рассказа. – Он говорийт ш тобой?
– Д-да… В т-ту же ночь на кухне стал раздаваться очень ст-трашный голос. Низкий, с хрипот-тцой, не человеческий.
– Но в комнату к тебе никто не заходил? – уточнил Александр, видимо, не зная до конца подробностей того происшествия.
– Н-нет, – помотал головой Степан и удивлённо уставился на желтоглазого. – Именно в сп-пальне не было голосов и движений. Но в ост-тальных помещениях т-творилась всякая черт-товщина!..
– А когда начали двигаться предметы?
– Вот ут-тром, – задумался мужчина. – Мою к-куртку кто-то надел…
– Утрроу? – встрепенулся Дивеллонт, и второе покрывало стало потихоньку сползать с его головы. – Но пойтерльгайст не шуметь утрроу. Он проявляйт толькен ночь.
