- Все верно. Да и кормить ребенка у тебя получается хорошо, - заметил он, когда я отправила в ротик Мирошки последний огурчик из салата.
- Не знаю, откуда у меня это. Просто твой сынок - послушный мальчик.
- И в этом заключается его помощь мне. Если бы вел себя плохо, то пришлось бы брать его с собой на работу.
- Понимаю, это не совсем удобно. Мама рассказывала, когда я родилась, папа совсем не ходил на работу, только его зам докладывал, как в компании обстоят дела. А когда родилась Оливка, ну, сестренка моя, у него было назначено на тот день подписание контракта, который он с треском провалил. И папа рассказывал, что мама его тогда жутко ругала, что проворонил такое дело, а он сам в ответ только улыбался как довольный котяра, держа меня на руках и любуясь Оливией. Ему тогда стало на несколько дней все равно, что на работе, ведь зам все держит под контролем.
- Дамир Тимурович, наверное, с ума сходил от счастья, что у него две дочки?
- Он и сейчас балдеет, и считает нас все еще маленькими. Но это, наверное, нормально? Вот смотрю на Мирошку, и понимаю, что дети – это настоящее счастье. За свое и убить можно, если понадобится. Так ведь?
- Так, - кивнул Булат, наблюдая, как его сынишка в моих руках чувствует себя более, чем комфортно. – Только больно видеть, когда их мучают колики или зубки. Поделать толком-то ничего не можешь, хотя через это проходят все.
- А где Мирошкина мама?
- Гуляет где-то, - всего лишь и ответил он, после чего продолжил: - А твои родители не хотели третьего ребенка? Мальчика, чтобы ваша фамилия продолжалась?
- Насколько мне известно… так стоп! – резко замолчала я, понимая, что слишком много болтаю. – Ты о себе совсем ничего не рассказываешь, а я вон уже сколько. Давай лучше выпьем за наше знакомство.
- Я как твоя охрана должен знать чуточку больше, а вот тебе обо мне знать не обязательно. Все, что необходимо, твой папа уже выяснил.
- Ой, больно надо, - скривилась я, и стукнув бокалом о его бокал, пригубила сухое вино.
- А че это у нас за романтический вечер на хрен! Лапа? Тебя что, домой вернуть, или ремнем отлупить?
- Родители? Ох, а мы тут ужинаем… - в полголоса произнесла я, вставая из-за стола и подходя к отцу, с Мирославом на руках.
- Что за ужин в обществе взрослого мужчины? – хмуро поинтересовался он, и я видела, как от злости сжались его кулаки, но мама как всегда спасала ситуацию.
- Дамир, не бухти! – шлепнула его по руке, и тут же руками потянулась к улыбающемуся малышу: - А что за маленький мужчина у нас тут появился?
- Бухчун! – радостно выкрикнул сын Булата, отчего мы все впятером громко расхохотались.
Да уж, чувствую, что бухчун сейчас нам всем место укажет, и мое будет точно у него под крылышком.
- Дядя Бухчун! – снова крикнул Мироша, и надолго не задержавшись в руках моей мамы, перекочевал к суровому дяде, который от деток просто сходил с ума.
- У вас есть полчаса, пока ребенок переключил мое внимание на себя, и вы можете без страха объяснить о происходящем.
- Папочка, да ты…
- И на ребенка свои проколы попрошу не скидывать. Булат, я так понимаю, это твой сын? – отец кивнул на ребенка, который с удовольствием рассматривал рубашку нового знакомого.
- Мой, Дамир Тимурович, - кивнул Богословский, а я заметила, как из-под опущенных ресниц мама рассматривала моего соседа, и он ей явно понравился, судя по ее сдерживаемой улыбке, а это означает, что ее поддержкой я заручилась.
