- На минутку, - строго сказал он, сложив руки на груди.
Я бросила взгляд на родителей, которые словно и не заметили, в каком тоне Богословский со мной заговорил. Они были увлечены объятиями, я хмыкнула, и задрав подбородок, прошла мимо Булата, при этом постаралась толкнуть его плечом. Да фигушки, попробуй сдвинь такую скалу. Вот уже громила.
- Слушаю тебя внимательно, Булат.
- Если хочешь попасть на вечеринку, надеваешь закрытую футболку и джинсы.
- Вот как! – удивилась я, не понимая с чего вдруг указания. – А может еще и трусы железные? Ну, чтобы наверняка.
- Если понадобится, но ты сделаешь все правильно, иначе останешься дома.
- А какое ты имеешь право мне указывать?
- Пока никакого, но ты сделаешь так, как я сказал.
- Что значит «пока»?
- Подрастешь, узнаешь.
- Твой друг Грек куда приветливее, чем ты! – сердито произнесла я и, развернувшись, собралась вернуться к маме, только крепкая рука не позволила мне уйти, перехватив за локоть и поворачивая к себе.
По инерции, я не удержала равновесие, и всем телом впечаталась в массивную грудь соседа. В нос ударил запах его тела, а перед глазами все поплыло, захотелось словно маленькая кошечка потереться грудью о его грудь, и раствориться в мужчине, позволив ему быть моей опорой.
- При чем здесь Грек? – рассерженно зашипел мне в лицо, и мне показалось, что он ревнует, только может ли человек ревновать, если ты ему безразлична?
- Он себе не позволял так со мной разговаривать, и был очень любезен, пока мы пили чай.
- Пили чай? – кажется еще больше нахмурившись, спросил Богословский и свободной рукой убрал прядки волос мне за ушко.
- Да, а что в этом такого?
- Охрана не имеет права сидеть за столом со своим охраняемым объектом.
- Вот даже как! То есть, я не живой человек, а просто объект? – обиженная на его слова, принялась вырываться из захвата, только он еще крепче прижал меня к себе.
- Не придирайся к словам. Узнаю, что между вами что-то есть, накажу. Обоих.
- И что же ты сделаешь? В угол поставишь? На горох?
- Нет, Лика, Греку будет куда хуже, а вот тебе…
- А вот я пойду собираться, мы с мамой сегодня идем отрываться, и ты мне настроение не испортишь, - высказалась я, понимая, что мне безумно нравится причина, по которой он злится. Это же действительно ревность!
- Надень то, что я сказал, иначе…
- И не подумаю! – победно улыбнувшись, все же вырвалась из его захвата, и окрыленная вернулась к родителям. Ну что же, посмотрим, кто кого сделает. – Папуль, хватит тискаться, нам с мамой пора.
- Деда тискается, - завизжал Мирошка, все это время, наблюдающий за взрослыми.
- Что-то быстро я дедом стал, - довольно улыбнулся отец и, чмокнув маму в губы, серьезно произнес: - Итак девочки, а теперь серьезно, в какой бар вы идете?
За моей спиной остановился Булат, я не видела его, лишь почувствовала, ведь теперь, стоило ему оказаться рядом, по моему телу сразу же прокатывалась дрожь, а внизу живота все стягивалось в тугой узел. Нужно срочно поговорить об этом с мамой.
- Мы едем в «Паровоз», а вы, мальчики, будете играть с Мирошкой, - заключила мама и, щелкнув малыша по носу, схватила меня за руку, направляя к выходу из комнаты. – Двери закроете, не напиваться, вести себя хорошо, иначе накажем.
- Чао! – довольно сказала я и в добавок шутливо показала язык Булату. Так-то, мой мальчик. – Какие у них обоих угрозы «страшные», до сих пор коленки дрожат.
