– Ах ты, сука! – крикнул кто-то из кодлы «сиплого». Темные силуэты ринулись в сторону Вилена, сжимая смертельное кольцо.
«Ну, пошла массовка», – только и успел подумать Вилен. Двухметровый амбал, больше похожий на старый бабушкин шкаф, с криком «убью, сука!» летел на него. «Такого точно мне не уложить», – мелькнуло в мозгу. Вдруг, в шаге от Вилена, амбал рухнул плашмя, словно плоская металлическая фигурка в тире Парка Горького, уложенная метким выстрелом.
На месте амбала выросла знакомая фигура.
– Паха, ты? – радостно крикнул Вилен.
– Я, Виленыч! – услышал он знакомый голос и увидел, как Паха, схватив очередного нападавшего рукой за воротник, умело подсек его под обе ноги. «Силуэт» потерял равновесие и, как мешок с картошкой, бесформенно рухнул на ледяную дорожку, сильно ударившись об нее головой, по которой в ту же секунду, словно по футбольному мячу, Паха на всякий случай ударил ногой.
Услышав имя «Паха», один из оставшихся силуэтов крикнул второму: «Серега, сваливаем!» – и они тут же ретировались, нырнув в темноту. Трое остались лежать на снегу.
– Паха, ты как здесь? – поправляя шарф и шапку, спросил Вилен.
– Стреляли, – процитировал Паха героя из популярного фильма и улыбнулся, затем уже серьезнее добавил: – Извини, брат, не поспел, с Иванычем немного задержался. Погодь-ка.
На снегу зашевелился «сиплый». Паха присел рядом с ним на корточки и, схватив за воротник, резко дернул на себя. «Сиплый» открыл глаза. Увидев лицо Пахи, его мутный взгляд приобрел четкость.
– Паха, ты, что ли? – прошипел «сиплый» и перевел взгляд на Вилена. По его глазам было видно, что он старается вспомнить предшествующие события. – А ты че, в натуре, за фраера этого впрягся, что ли? – Он попытался оглядеться по сторонам в надежде увидеть своих. Паха подтянул его за воротник ближе к себе и негромко сказал:
– Слышь, Саня, это мой кореш, мой близкий кореш, заруби себе на носу и передай своей шпане. И если я увижу кого-нибудь из вас рядом с ним, я лично всем бóшки поотшибаю. Ты понял? – Паха в очередной раз резко дернул «сиплого» за воротник.
– Понял я, Паха, че ты… в натуре… братуха? – стал заикаться «сиплый».
– Вот и молодец, Саня, – Паха разжал руку, державшую воротник, и похлопал его по плечу. – А это чтобы ты не забыл, о чем я тебе сказал, – и той же рукой нанес короткий, но мощный удар «сиплому» в челюсть. «Сиплый» снова повалился на снег.
– Пошли домой, Виленыч, – Паха поднялся с корточек и оглядел поле боя. – А ты молодчик, профессор, не потерял форму, я видел, как ты Саньку Сиплого с одного удара уложил, с финкой и не побоялся. И мои, смотри, еще загорают, – он показал на все еще горизонтально расположенные «силуэты».
– А кто они такие? – спросил Вилен.
– Да местная шпана дворовая, живут мелким гоп-стопом. Сявки, одним словом. А баклан8 этот, Санька, погоняло Сиплый из-за голоса, у них типа старший. Беспредел по жизни. Я ему уже фуфел не раз чистил9, чтоб к нормальным людям не цеплялся, а смотрю, опять за свое. Вот и на тебя налетели, денег на водку нужно было, как всегда. А нарвались на бойца, бедолаги, – засмеялся Паха.
– Если бы не ты, неизвестно, чем бы все закончилось. Спасибо, брат!
– Ладно, Виленыч, ничего особенного, теперь я за тобой присматривать буду.
– Я в курсе, – нахмурился Вилен.
– Ну, извиняйте, профессор, Иваныч приказал, а у нас, брат, дисциплина. Поди не в колхозе работаем.
