Капитан застыл в сотне шагов от повозки и вновь сверился со своим прибором. Опять так же нервно хлопнул крышкой и, теперь уже окончательно спрятав штуковину за пазухой, быстрым шагом пошел в мою сторону. Взгляд у него был угрюмый и недовольный, и у меня возникло непреодолимое желание отодвинуться подальше от окна и вновь забиться в свой угол. Отчего-то казалось, что недовольство свое он будет вымещать непременно на мне.
И с каких пор я стала такой трусихой?! Тьфу ты! Самой от себя противно. Буду я еще дрожать перед каким-то мужиком!
Глубоко вдохнула, набираясь смелости, и решительно толкнула дверь, заставив ту распахнуться чуть ли не перед самым носом подошедшего телохранителя.
– Какого хромого лося, мать твою, ты высовываешься?! – не стесняясь в выражениях, вспылил Фрей. – Я что сказал? Сидеть в экипаже и не дергаться! Давайте договоримся сразу: если уж вы вверили мне защищать вашу жизнь, извольте слушаться указаний.
И взглядом чуть ли не насквозь прожег. И желваки отчетливо заходили на скулах, выдавая всю степень раздражения. А шрамы, и без того непривлекательные, еще сильнее исказили черты лица, делая его пугающе зверским.
Я испуганно отшатнулась и, споткнувшись о ступеньку, плюхнулась на пол, больно ударившись копчиком. Однако боль эта, вопреки ожиданиям, почему-то отпугнула страх и дала сил ответить:
– Прекратите на меня орать! И вообще, с каких это пор мы с вами на «ты»?
– С тех самых, – фыркнул капитан, и не думая извиняться за свое неподобающее поведение. – Идемте, покажете, где стояла повозка и откуда пришли похитители.
Рейнар протянул руку, намереваясь помочь мне подняться. Я же демонстративно ее отпихнула и, схватившись за поручень, сама выбралась из экипажа.
Ветер кинул в лицо ледяную крошку, Фрей поморщился и поспешил прикрыться локтем. Чуть слышно зашипел, касаясь изуродованной щеки, а потом и вовсе накинул на голову глубокий капюшон, заслоняясь от мимолетных порывов ветра.
– Показывайте, – велел он.
– Вот, повозка стояла тут. Преграждала выход из проулка. А похитители пришли с этой стороны… – Я повела рукой, показывая направление.
Ингирвайзер откинул полу пальто, присел на корточки и смахнул тонкий слой снега с дороги. На плотном настиле отчетливо проступали узкие следы тележных колес. Верно, повозка простояла тут долго, раз отпечатки остались.
Мужчина прошелся вокруг, тут и там сметая в сторону снег. Удовлетворенно кивнул и, выудив из кармана мешочек с какой-то пудрой, велел отойти. Я послушно отступила, мечтая побыстрее забраться в теплое нутро экипажа. Пальцы уже сводило от мороза, и приходилась прятать руки в широкие рукава пальто.
Меж тем Рейнар стал аккуратным, тонким слоем рассыпать пудру по земле. Айна не мешала, устроилась у моих ног и широко зевнула, демонстрируя внушительные клыки. Пользуясь моментом, протянула к псине руку и вновь попыталась погладить по голове. Та недовольно заворчала, косясь из-под длинной челки, но отходить не спешила. Можно подумать, ей поручено меня охранять.
– Ну что ты, девочка, я тебя не обижу, – проговорила ласково, легонько почесывая псину за ухом. – Я собак люблю. А ты ведь умница, правда? Хорошая, красивая…
Айна все еще недовольно ворчала, однако гладить себя позволяла. Да, именно позволяла, гордо задрав нос и делая вид, что ей нет никакого дела до моей ласки. Но стоило только хозяину подняться и бросить на нас мимолетный взгляд, как эта предательница тут же отстранилась и сделала вид, что и знать меня не знает.
