– Это что за мумба-юмба такая?
Через минуту Романа и Багра уже вели в поселение со связанными руками за спиной.
– Нахуа себе банан, – буркнул Багор и сплюнул.
– Все разрешится, я уверен… – промямлил Роман.
Он получил тычок копьем в спину и засеменил быстрее. Рядом шел огромный парень с длинными темными волосами, убранными в хвост. Он сумрачно глянул на Романа, и тот передумал интересоваться, куда подевался его портфель, отвел взгляд и втянул голову в плечи.
Багор присвистнул, когда перед ними раскинулась усеянная цветущими деревьями равнина. Куполообразные крыши хижин-мазанок белели посреди этого эдема. Навстречу пленникам вышли молодые красивые девушки с тугими косами. Они с интересом рассматривали вновь прибывших.
Багор не выдержал и произнес:
– Оп-па, сударыни… я, кажется, в раю. Шнурки себя вели развязно в маршрутке душной на полу, плели интриги, волочились, цеплялись к дамским каблукам.
Старшая с бледным лицом закатила глаза и, развернувшись, скрылась в хижине. Остальные захихикали.
Вдалеке раздался отрывистый свист, и на поляну стремительно вышел долговязый человек непонятного возраста, одетый в широкие панталоны, скроенные из кусков разномастной ткани, с голым бледным торсом. Спутанные волосы были забраны в высокое гнездо на голове, на поясе висел на кожаном ремне короткий изогнутый нож.
– Ричард, смотри, нашли в дальней пещере, – сказал коренастый парень, тот самый, что подталкивал их копьем в спину.
Ни слова не говоря, Ричард начал обыскивать Романа и Багра.
– Тронешь меня, где не хотелось бы, – я тебе печень вырву зубами… – прошипел Багор.
Ричард разочарованно отошел, не обращая внимания на его реплики. Невысокая румяная девушка протянула ему ковш с водой. Ричард, благодарно кивнув ей, сделал несколько глотков. Все почему-то завороженно смотрели, как ходит туда-сюда его выступающий кадык на тощей шее. Утерев губы рукой, он спросил девочку-подростка с такими большими глазами, что казалось, они – аппликация:
– Как мать?
– Она поправится, – ответила девчушка и испуганно посмотрела на вновь прибывших.
– Если что, я у себя, – коротко кинул Ричард и, уже уходя, добавил: – Оружия у них нет, телефонов тоже. Примитивное племя. Это конец восьмидесятых двадцатого века. Лучше убейте их, пока что-нибудь не испортили.
– Подождите, как же так… – промямлил Роман, но Ричард уже шел по узкой тропе, слегка ссутулив плечи.
Багор тихо шепнул Роману:
– Не ссы, смотри, это ж мумба-юмбы… если до сих пор не убили, значит… есть время раскинуть мозгами.
Перед ним на корточки присел высокий плечистый молодой мужчина:
– Да он пошутил, не переживайте, – миролюбиво сказал он, затем разрезал веревки на их руках, протянул руку Багру и коротко представился: – Даниил. Добро пожаловать в конец времен.
– Всех на счетчик, – проворчал Багор и грузно повалился на землю, отключаясь.
* * *
Ничего не чувствовать, скользить сознанием по стенам своей темницы, изредка едва ощущать прикосновение внешнего мира. Порой легкая дрожь или щекотка фантомно напоминали о себе в ее мыслях. Тела не было. Тело умерло. Тело не принадлежало ей. Она в пелевинской[2] банке, заметьте – бесплатно. Кто-то заплатил за этот таер.
Мэри-мать – именно так, и никак иначе – понимала, что не может уснуть или забыться, хотя иногда ей снились размытые, словно изъеденные молью сны, в которых она бежала за кем-то. Ее сознание существовало внутри темного закрытого пространства, не чувствуя ни тепла, ни холода, ни боли, ни времени… Ничего: сосуда нет, а сознание есть. «Что ты сделал, чертов гений?» Он не дал ей умереть, но не знал, как воскресить.
