– Двадцать миллионов франков? – задохнулась от ужаса Эмили. – Но как такое могло вообще случиться?
– Все очень просто. Когда средства закончились, Валерия и не подумала начать ограничивать себя хоть в чем-то. Она просто стала жить на заемные деньги, только и всего. И так прожила много-много лет. Только не паникуйте, Эмили! – Жерар заметил растерянное выражение лица девушки. – Все эти долги вы сумеете легко погасить. И не только благодаря продаже парижского особняка. Хотя, думаю, только он потянет миллионов на семьдесят как минимум. А плюс еще мебель, антиквариат, которого полно в доме. Плюс знаменитая коллекция драгоценностей вашей матушки, которая хранится в банковской ячейке в ее банке, картины, другие произведения искусства, которыми тоже забит весь особняк. Так что в любом случае без денег вы точно не останетесь, Эмили. Уж вы поверьте моему слову! Другое дело, что действовать надо быстро и незамедлительно принять все необходимые меры, чтобы положить конец подобному расточительству и, соответственно, скорректировать свои планы на будущее с учетом того, что есть.
– Понятно… – медленно проговорила Эмили. – Простите, Жерар, но должна признаться, что я пошла в папу и тоже мало что смыслю в финансовых вопросах. Да и опыта у меня по этой части нет никакого.
– Понимаю. Ситуация в целом мне ясна полностью. К сожалению, родители оставили вам тяжелый груз проблем, который отныне ложится исключительно на ваши плечи. Хотя…
Жерар выразительно вскинул брови.
– Хотя всякий раз, когда веду дела о наследстве, не перестаю удивляться тому, как неожиданно вдруг и невесть откуда всплывают всякие разные родственники. Да вы и сама вскоре удивитесь тому, сколько новой родни обретете в ближайшее время.
– Что вы имеете в виду? Я вас не совсем понимаю.
– То и имею, что стервятники не преминут воспользоваться случаем. Слетятся, так сказать, на дармовую добычу. Ко мне уже пришло более двадцати писем от тех, кто заявляет, что они имеют прямое отношение к семейству де ла Мартиньеров. Уже объявились четверо ваших доселе никому не известных незаконнорожденных братьев и сестер, появившихся на свет благодаря якобы вашему отцу. Далее два кузена, какой-то дядя, какая-то служанка, работавшая в парижском доме ваших родителей еще в шестидесятые годы. Эта женщина клянется, что ваша мать обещала, что завещает ей картину Пикассо после своей смерти. – Жерар усмехнулся. – Такой наплыв претендентов можно считать вполне предсказуемым. Но в любом случае каждая из претензий на имущество должна рассматриваться, согласно французскому законодательству, исключительно в судебном порядке.
– Неужели все эти заявления имеют под собой какую-то почву?
– Маловероятно, и все же… По собственному опыту могу сказать лишь одно: я постоянно сталкиваюсь с подобной ситуацией всякий раз, когда речь идет о кончине какого-то известного или богатого человека. Но волноваться пока не стоит. – Флавье обнадеживающе пожал плечами. – Предоставьте мне разбираться с этим ворохом претензий. Вам лучше сейчас сосредоточиться на проблемах, связанных с замком. Надо решать, Эмили, что вы станете делать с ним в будущем. Как я уже говорил, все долги своей матери вы сможете легко погасить, продав парижскую недвижимость – особняк и его обстановку. Но остается еще замок… С ним надо тоже что-то решать. Насколько я могу судить по своим первым впечатлениям, он отчаянно нуждается в капитальном ремонте. Какое бы решение вы ни приняли, помните: в любом случае вы будете весьма состоятельной женщиной. И все же… Что думаете сами? Хотите продать замок или нет?
