– Терра… Ты приехала? – его голос значительно загрубел и понизился. Создалось ощущение, что он долго и упорно срывал его в немом крике. В глазах читалось абсолютное неверие в то, что он видит меня. Я тут же почувствовала, как он перебирает в голове кучу вариантов того, почему его видение (то есть я) может оказаться нереальным.
Я нервно сглотнула. Что-то давно забытое поднялось в моей груди прямиком из живота и практически выскочило в горло. Лиам Салливан собственной персоной. Его внушительная фигура не помещалась в дверном проеме и поэтому он слегка согнулся, чтобы не стукаться головой о косяк.
– Привет… – только и нашла, что вымолвить я. Лиам Салливан внимательно изучал мое лицо, словно пытался заметить каждое мельчайшее изменение, что отпечатком оставило время после нашей последней встречи десять лет назад.
– Я увидел свет и знакомую фигуру внутри, – он вытянул руку и показал мне на витрину, – Сначала не поверил своим глазам, – словно визуализируя сказанное, он несколько раз проморгался, демонстрируя как именно он не поверил им.
– Но я тут, – слабо улыбнулась я, правда, все еще не смея шелохнуться, – Настоящая… Насколько это возможно.
– Я вижу, – ответил Лиам и уголки его губ дрогнули. Взгляд еще больше потеплел а мышцы слегка расслабились, – Можно? – уточнил тот, показывая на порог. Лиам хотел пройти в лавку. И если бы я знала, что он не знает, то подумала бы, что разрешения он спрашивает отнюдь не у меня, а у… Лавки.
– Да, проходи, – шевельнула плечами я и сделала шаг вперед, – Правда я только приехала и еще не совсем понимаю, что мне самой делать.
Лиам зашел внутрь. Прежде чем он закрыл дверь, в лавку залетел холодный восточный ветер, занеся с собой сноп осенних листьев и воспоминания о том, какой же холодный в Мортвилле воздух.
– Пройдем наверх? – предложила я, указывая в сторону двери, что вела на лестницу, а та, в свою очередь, на второй этаж, на котором расположилась квартира Присциллы, – Там, возможно, есть чайник и, наверное, даже кофе.
Лиам кивнул и неуверенно потоптался на месте, не смея ступить вперед, пока этого не сделаю я. Возникшая неловкость моментально опалила мои щеки. Решив не медлить, я резко развернулась на каблуках ботинок и направилась в сторону лестницы. Звучно скрипнув, дверь, спустя несколько секунд и толики приложенных усилий, наконец отворилась. Нажав на старый выключатель света, я осветила лестничную площадку и начала подниматься на второй этаж. Мамино жилище не особо изменилось – разве что она передвинула диван и повесила новые гардины. Сразу за последней ступенькой нас встретил узкий коридор, а деревянная арка во весь проем открывала вид на гостиную комнату – красный потертый диван, персидский ковер, старенький антенный телевизор, стоящий меж многочисленных полок для книг. В углу расположилась невысокая статуя павлина – дань моде шестидесятых. По правую руку разместился крупный деревянный секретер с латунными ручками – каждая из них была сделана по форме животного: моей любимой ручкой в детстве неизменно оставалась та, что выполнена в виде небольшого французского бульдога. Я так часто прикасалась к ней, чтобы погладить, что она затерлась и собачий нос даже возможно стал меньше. Я снова отразилась в очередной поверхности – это было мамино любимое зеркало в витиеватой черной матовой раме. То самое, что по легендам передавалось в нашей семье из поколения в поколение. Но гладь зеркала выглядела как новая, отнюдь не тронутая ходом времени. Поэтому я слабо верила этой сказке и думала, что зеркало висит в этой квартире максимум лет тридцать. Мельком глянув в зеркало, я обнаружила позади себя Лиама – он уже поднялся и с интересом осматривал жилище Присциллы. Теперь уже мое жилище.
