Кантор просыпается примерно через полчаса и, выйдя из палатки, с удовольствием потягивается:
- И чего ты так рано поднимаешься? Что тебе приготовить на завтрак?
- Блинчики?
- Если хочешь, могу и блинчики. Эрика положила банку малинового варенья – будешь?
- Да.
Он разжигает костер из загодя припасенного хвороста, достает посуду и начинает заниматься готовкой. Наблюдаю за ним с улыбкой – за годы семейной жизни он заметно улучшил свои кулинарные навыки, но аккуратности так и не научился.
Минут через сорок он с гордостью вручает мне тарелку с блинами и банку варенья:
- Приятного аппетита!
Кушаю не спеша и наблюдаю за тем, как друг устраняет результаты бурной деятельности: собирает мусор в специальную сумку, протирает камень, на котором готовил, и моет посуду в ближайшем ручье.
Достав себе из сумки огромный бутерброд с ветчиной и зеленью, он впивается в него зубами.
- А как же кофе? – деланно обиженным тоном интересуюсь я.
Кантор дожевывает откусанный кусок, достает мельничку, турку, сливки и сахар. Некстати вспоминаются слова Аррайдена про то, что он использует приготовление кофе как паузу для размышлений, но я сразу отгоняю от себя эти мысли – сейчас мне и без них хватает неприятностей.
Получив свою порцию горячего напитка, делаю первый, самый вкусный глоток и завтракаю. Съев все до последней крошки, благодарно улыбаюсь другу:
- Огромное спасибо! Было очень вкусно!
Теперь отнести тебя к озеру?
- Да. Только захвати, пожалуйста, полотенце.
Снова захожу в воду по плечи и наслаждаюсь укутавшим меня теплом. Все-таки ванна и в подметки не годится природным горячим источникам. И силы в домашней воде в разы меньше, чем вот в таких чудесных местах.
Постепенно мысли в голове истаивают и полностью исчезают. Погружаюсь в отрешенное состояние и растворяюсь в окружающем мире. Живу его дыханием, его звуками и запахами, оставив свое «я» где-то на самом краешке сознания. Чувствую, как каждая клеточка моего тела наполняется веселой бурлящей энергией.
- Шаена, у тебя все в порядке? – вырывает меня из странного состояния голос друга.
Улыбаюсь:
- Да. А что такое?
- Уже стемнело, и я перестал различать буквы. Похоже, мы с тобой пропустили обед. Ты давай выбирайся из своей лужи, вытирайся, а я пока схожу разожгу костер.
- Хорошо.
Он уходит, а я начинаю продвигаться к берегу. Ощущение невесомости тела постепенно тает, расслабленность сменяется жаждой деятельности. Вот только все равно вытираюсь и одеваюсь очень аккуратно – понимаю, что мои ощущения обманчивы и энергии нужно время, чтобы усвоиться по-настоящему.
Кантор приходит через пять минут. Подхватывает на руки и относит к костру. Затем вручает мне чашку кофе, нанизывает полоски мяса на шпажки и начинает аккуратно прожаривать их над пламенем. Судя по доносящемуся до меня изумительному запаху мясо мариновалось в красном вине со специями. Желудок начинает издавать урчащие звуки, обнадеженный аппетитными ароматами.
- Потерпи совсем немного. Буквально несколько минут, - улыбается Кантор.
- Куда же я денусь, - огорченно вздыхаю, не отрывая взгляда от подрумянивающихся кусочков.
Когда мясо готово, друг снимает его на тарелку, рядом выкладывает горку салата из контейнера, кусок черного хлеба и вручает мне:
- Приятного аппетита.
Чтобы есть, не торопясь, приходится прикладывать много усилий, а вот Кантор себе ни в чем не отказывает – уничтожает свою порцию в рекордно короткие сроки. Заметив, что он бросает взгляды на мою тарелку, отодвигаю от него ее подальше – делиться я сегодня не намерена.
