И вот однажды весной, как раз когда из плотных почек только стали вылезать тоненькие острия новеньких зеленых листочков, когда деревья казались окруженными нежной полупрозрачной дымкой, Маша пришла на день рождения к тем самым друзьям, которые когда-то познакомила ее с К. Все эти годы ей успешно удавалось избегать личной встречи с обожаемым объектом. Но тут она еще из прихожей услышала его громкий хорошо поставленный голос, и все внутри нее обмерло: К. тоже пришел в гости к их общим друзьям. За столом их посадили друг против друга. При ближайшем рассмотрении оказалось, что за это время предмет ее грез изрядно поизносился – волос у него стало гораздо меньше, а кожа на щеках имела нездоровый сероватый оттенок. Но самое страшное было не это – по взглядам, которые временами бросал на нее К., Маша поняла, что какой-то доброжелатель рассказал ему о ней и ее безответном чувстве и что К. питает явное намерение познакомиться с нею поближе. Маша сидела за столом, чувствовала, как прямо на глазах рушится продуманная до малейших деталей, устоявшаяся за многие годы и такая удобная система, и с горя немедленно выпивала все, что ей наливали гостеприимные хозяева. Она решила по возможности избегать контакта, за исключением общей застольной беседы, и уйти, как только это можно будет сделать, не обидев хозяев дома.
Однако последнему плану помешала ее неумеренность в употреблении напитков. Встав из-за стола, Маша поняла, что с трудом стоит на ногах, и попросила у хозяйки разрешения немного посидеть в большом, заполненном книгами кабинете. Верхний свет она включать не стала, зажгла только настольную лампу, освещавшую небольшой диванчик в углу кабинета и столик, на котором лежала толстая увесистая книга. Маша пригляделась – это был мифологический словарь. Она присела в удобное кресло в самом темном углу комнаты и стала размышлять о том, как странно складываются обстоятельства. Ведь если бы она хотела быть рядом с К., у них наверняка ничего бы не получилось, завязались бы недолгие мучительные отношения, которые закончились бы очень быстро, оставив ей на память тяжелую затяжную депрессию. И вот теперь он сам хочет с ней познакомиться, а она только и думает о том, как бы поскорее отсюда исчезнуть. Недаром же сказал классик: до идолов нельзя дотрагиваться, к пальцам пристает позолота. Никакая романтическая любовь не сможет выдержать близкого общения, тем более с человеком, чьи отношения с женщинами не отличались ни уважением, ни деликатностью. К. можно было любить только на расстоянии. И она делала это несколько лет. И вот теперь…
Дверь кабинета открылась, в комнату вошел К.
– Мария, ты тут? – спросил он.
– Да. Устала немного и решила отдохнуть.
Маша пересела на диванчик поближе к свету – теперь уже не имело смысла скрываться и прятаться. Роман, увы, в любом случае был окончен.
– Мне кажется, ты меня избегаешь, – сказал К.
– Если честно, я вас немного побаиваюсь, – произнесла Маша. – Вы такой умный, столько всего знаете.
– Ну и напрасно, – улыбнулся К., – со мной вполне можно поладить.
Разговор продолжался дальше в том же духе, мучительно напоминая Маше какую-то средней руки буржуазную американскую комедию. Будь она чуть трезвее, Маша переспала бы с ним один раз, а потом тихо свела отношения на нет. Но выпитое в течение вечера требовало немедленных подвигов.
– Что это там, в углу? – вдруг прервав беседу, воскликнула она.
