"Нет. Нет. Конечно нет.
Я точно не могу его вернуть. Мне не нужно было предлагать его нести, но мне не нужно быть Эйнштейном, чтобы понять, что я не собираюсь набирать очки, говоря ей, что ее рюкзак слишком тяжел, чтобы я мог его нести. Поэтому я страдаю молча. Большую часть своих усилий я концентрирую на том, чтобы не упасть назад под тяжестью этих двух рюкзаков, пока мы пересекаем следующие несколько районов в направлении ее дома. К счастью, это недалеко. Мы живем в крошечном городке, примерно в девяноста минутах езды от Буффало, в северной части штата Нью-Йорк, где есть только одна средняя школа, все всех знают, и весь город можно обойти за час.
«Ты всегда такой тихий, Том», – говорит Дейзи.
Блин, эти рюкзаки меня отвлекают. «Я?»
«Не в классе», – поправляется она. «На уроке всегда поднимаешь руку».
Мое лицо становится горячим. Она думает, что я хвастаюсь на уроке? Я не пытаюсь. Я просто хочу получать хорошие оценки. В следующем году мы подаем документы в колледж, и я хочу поступить в лучшую школу, чтобы в конечном итоге поступить в медицинскую школу. Всю свою жизнь я всегда хотел стать хирургом. Я много об этом думаю. У меня целая полка медицинских учебников, и я их все прочитал.
Интересно, каково это – резать человека скальпелем. Ощутить, как их кожа отделяется под моей рукой. Чтобы увидеть их внутренности.
Мне не терпится узнать это.
«Я не против», – говорит она. «Ты умный. Нет ничего плохого в том, чтобы быть умным. На самом деле… – она улыбается мне, – здесь жарко.
Для меня это новость. «Это… это?»
Дейзи останавливается и наклоняет голову, чтобы посмотреть на меня. – Ты знаешь, что ты мне нравишься, Том, не так ли?
Я перестаю думать о том грузе, который лежит на моих плечах, и вместо этого мой взгляд снова притягивается к ее шее. Она такая стройная, что я прекрасно вижу ее пульс на сонной артерии. Я даже замечаю, как все ускоряется, пока она ждет, как я отвечу на ее признание.
Сонная артерия – крупная артерия, несущая кровь к мозгу. Это примерно на дюйм ниже поверхности кожи. Перерез сонной артерии приводит к смерти примерно через десять секунд. Яремная вена еще более уязвима – она лежит чуть ниже линии челюсти и ее легко можно перерезать острым лезвием.
Однако я чувствую, что Дейзи не будут интересовать пустяки о тонких венах и артериях на ее шее. Поэтому вместо этого я протягиваю руку и беру ее руку в свою.
Она выглядит очень довольна таким поворотом событий. Я подозреваю, что это все гораздо больше, чем если бы я перерезал ей яремную вену ножом.
Пока мы идем, Дейзи болтает, рассказывая о своих занятиях и друзьях. Я слушаю, киваю головой и задаю все правильные вопросы в нужное время. Хотя больше всего я сосредотачиваюсь на том, насколько потной стала моя рука. Я пытаюсь мыслить сухо, но это сложно. Рука Дейзи сухая, мягкая и идеальная.
Как бы мне ни нравилось быть с ней, я испытываю облегчение, когда мы добираемся до ступенек ее крыльца, и я могу передать ее пятитонный рюкзак, а также отдернуть свою потную руку от ее руки. Я вытираю его о джинсы настолько незаметно, насколько это возможно. Словно она не заметила, что на моей ладони была лужа.
У Дейзи красивый дом – трехэтажный, недавно выкрашенный в бледно-голубой цвет, который гармонирует с глазами Дейзи. Это один из самых новых домов в районе, а не отчаянно нуждающийся в ремонте, как мой. У семьи Дейзи больше денег, чем у меня, и я также готов поспорить, что она не проснется посреди ночи от криков своих родителей, кричащих друг на друга, и от разбивающейся посуды, ударяющихся о стену.
