– Non.
Я глянула в расширенные синие глаза Ашера, испуганные, донельзя испуганные, и не моим зверем. Это помогло мне взять себя в руки, но я знала, что ненадолго, и что бы мы ни собирались делать, это надо было сделать быстро.
– Ашер, я хочу увидеть тебя голым в первый раз не тогда, когда ardeur владеет мной. Но времени у нас для этого мало.
Я попыталась притянуть его на кровать, но он не лег.
Жан-Клод оперся на подушки и протянул руки, почти как протягивают их к младенцу. Он тихо заговорил по-французски, но я не все могла понять – в основном это была мольба поспешить.
Ашер полностью влез на кровать, хотя движения его были медленными, неохотными. Он дал Жан-Клоду уложить себя рядом, но они оба были полностью одеты и будто сидели в приличном клубе. Не столько это был секс, сколько утешение.
Я посмотрела на них и поняла, что кто-то должен что-то с себя снять. Ладно.
Я сняла жакет и бросила его на пол. Жан-Клод приподнял брови.
– Если мы и дальше будем так осторожничать, то ничего не переменится до рассвета.
Мне пришлось слезть с кровати, чтобы снять юбку и оставить ее валяться на полу вместе с блузкой. Трусы и лифчик были у меня парные – блестящий темно-синий атлас. Когда я их нашла в магазине, они мне напомнили цвет глаз Жан-Клода.
Я ожидала смущения от того, что стою в белье, но ничего. Наверное, я достаточно времени провела с оборотнями и набралась их небрежного отношения к наготе. Или мне не казалось неправильным раздеться перед Ашером. Не знаю, как-то не задумывалась над этим вопросом.
Я осторожно забралась на небесный шелк простынь и на этот раз не соскользнула.
– Ты действительно на это решилась, – сказал Ашер тихим и неуверенным голосом.
Я кивнула и поползла в чулках и в туфлях по кровати к ним. Туфли я оставила, потому что Жан-Клоду это нравилось, а он достаточно часто залезал в постель в сапогах. Так что это вполне честно.
Я постучала Ашера по лодыжкам, и он слегка раздвинул ноги. Я проползла между ними, протискиваясь между икрами, коленями. Ноги Жан-Клода по обе стороны от ног Ашера держали меня плотно. Мне пришлось протиснуться между его бедрами, нетерпеливо толкаясь и ногами, и руками, чтобы раскрыть его пошире. В конце концов я оказалась на коленях между его ног, прижимаясь коленками, что на самом деле далеко не так эротично, как звучит, потому что он все еще был в штанах, а поза была необычной.
Я потянулась к пуговицам его рубашки. Ашер поймал меня за руки:
– Медленнее, ma cherie.
Я посмотрела на него, приподняв брови:
– На медленнее нет времени.
Он закинул голову назад, к Жан-Клоду.
– Она всегда так нетерпелива?
– Она начинает как американец, но игру ведет как француженка.
– Это что значит? – спросил он.
– Позволь нам помочь тебе раздеться, mon ami, и тебе не придется спрашивать, потому что ты узнаешь сам.
Руки Ашера отпустили меня, и я расстегнула на нем рубашку. Я это сделала быстро, потому что время работало не на нас. Мне не хотелось оказаться в кровати, когда они умрут на рассвете. Мне все еще бывало не по себе, когда Жан-Клод проделывал это в моем присутствии, и видеть это в стереоформате как-то не хотелось.
Жан-Клод приподнял Ашера, и мы стянули с него эту рубашку.
– Я хочу огладить каждый дюйм твоего тела, Ашер, но я желаю видеть тебя голым до рассвета. В следующий раз мы начнем раньше и торопиться не будем.
Он улыбнулся:
– В следующий раз. Ты еще не видела все, что здесь есть видеть, и не обещай, пока не посмотришь, как у вас говорят, весь набор.
