Возле палаты Маллеса сейчас, наверняка, суета. Самое время медперсоналу выполнять распоряжения Рика. Но мы ушли слишком далеко, скрылись за поворотом, и вряд ли услышим…
Я ждала ответа, а василиск не спешил объясниться. Обнял за талию, прижал, впился в лицо внимательным взглядом.
И чем дольше тянулось наше молчание, чем горячее, тверже становилось тело Рика, тем меньше хотелось мне его распекать.
– Не удержался, – наконец очень тихо протянул василиск. – Не смог удержаться. Ты была моей. Совсем. Отдалась мне. И я захотел большего. Вначале собирался отступиться. Но не смог. Проклятый гон! – он отвернулся, уставился в стену. – Не думал, что будет так… неконтролируемо… жарко… сильно…
У меня мурашки побежали по спине, слова выветрились из головы, а внизу живота потеплело, стало томно.
Но я не собиралась отступать! Однажды уже отступила. И вот на тебе!
– И что дает брачная метка? – спросила с нажимом и поторопилась предупредить: – И не заставляй меня читать брошюру! Сам!
Рик невесело хмыкнул, опять впился взглядом в лицо. Тело василиска отвечало на нашу близость все сильнее – губы раскраснелись, глаза лихорадочно сверкали, грудь ходила мехами. Твердый бугор на брюках Рика пульсировал в районе моего пупка.
– Я чувствую тебя. Немного. Ощущаю, если с тобой беда, – сипло произнес василиск, и я вдруг поняла, что вовсе не ревность – главная причина. Нет! Он подстраховался, готовился к опасному будущему. Внизу живота стало совсем горячо, губы покалывало.
Рик поймал изменение моего настроения в мгновение ока. Накрыл рот поцелуем, приподнял, заставив инстинктивно обхватить себя ногами.
Пару секунд он прижимал, словно не мог оторваться, целовал, словно не мог остановиться. И взял бы меня прямо тут, в коридоре. И я, наверное, тоже не смогла бы наскрести достаточно благоразумия, скромности, чтобы остановить его сейчас.
Рик зарычал, и каждый звук вибрацией отозвался в моем теле, задрожал – и я следом за ним.
Василиск суетливо дернулся, заскочил в какую-то пустую палату и уложил меня на постель. Я думала – будет как в прошлый раз. Быстро, рвано – чистая страсть, без прелюдий. Но Рик принялся медленно снимать с меня одежду, покрывать тело поцелуями. И я расслабилась, позволяя ему прикасаться – руками, губами – везде, где хотел. Тело выгнулось дугой, жар собрался внизу живота, и все там пульсировало, требуя удовлетворения.
Рик скинул одежду в мгновение ока, лег сверху и принялся снова ласкать, целовать, стискивать. С какой-то торопливой жадностью, словно этот жар, это напряжение жили в нем уже давно, и вот, наконец, василиск отпустил себя, позволил себе то, что запрещал прежде. А я… я гладила мощные бугры мышц Рика, зарывалась пальцами в его густые волосы, касалась губами разгоряченной кожи – слишком гладкой для мужчины.
Наконец, в живот уткнулось то, что подтверждало – как сильно хочет меня василиск, насколько он готов. По телу Рика прошлась мелкая дрожь, и он не выдержал. Резко сел и буквально надел меня на себя.
На долю секунду мы прижались друг к другу, близко-близко, до упора, торопливо сомкнули губы. Дыхание – одно на двоих – обжигало рот. Я почти слышала, как быстро бьется его сердце. Рик задвигался первым. Я подхватила, ощущая, как разливается по телу удовольствие, как томление переходит в спазм, а спазм сменяется негой. Сладкий дурман в голове вытеснил посторонние мысли, тревоги. Время словно остановилось, хлопоты и опасности отступили далеко, за границы восприятия. И остались лишь мы, вдвоем, словно одно существо.
