– Профессор, а вы не против, если перейдем на союзный, а то от французского у меня уж очень разболелся язык и гортань.
– Понимаю, не против, честно говоря, сам хотел предложить, но вы меня опередили. Ну а теперь перейдем к делу. Саша вы в курсе зачем вы здесь?
– К сожалению, нет. Лев не сказал мне. Могу лишь предположить, что это очередные курсы повышения квалификации. Я уже проходил одни у Оксаны Константиновны.
– Близко, но не совсем. Кстати, как поживает Оксана, все также трется со своим огромным африканцем?
– У нее все хорошо! И Дик с ней.
– Правильно ты сказал «И Дик с ней», хихихи! – он подло похихикал.
– Все-таки чему вы будете меня учить профессор?
– Топологии сознания. Ты научишься отключатся от установок эго и социума, будешь медитировать и тренировать свой разум, ты получишь в свое распоряжение новые инструменты и способности к познанию вселенной, узнаешь, как подключатся к бессознательному личному и коллективному и многое другое.
– Мистика какая-то получается! Дурить меня вздумали! Союзные люди не верят во все эти ваши штучки! – агрессивно прокричал юноша.
– А вы разве все еще Союзный человек? – очень спокойно спросил профессор
– Ваша правда. Я все никак не могу привыкнуть.
– А и не надо, вы правильно себя ведете, не надо выдавать себя, даже перед своими, может быть они и не свои. Прошу вас пройдем ко мне в кабинет.
Сашу смутило, что профессор стал спускаться вниз. Прошло не мало времени, прежде чем они оказались в кабинете профессора.
– Что-то мне не по себе профессор, голова кружится.
– Это нормально, вот выпей водички. Понимаешь тут полная изоляция от внешнего мира, ни звуков, ни волн, ни каких-либо излучений. К этому надо привыкнуть. Можно было бы обойтись и без этого, но здесь прогресс приходит гораздо быстрей. Можете прилечь на кушетку, главное не засните.
– Хорошо, тогда рассказывайте мне что-нибудь профессор, а то ведь действительно отключусь.
– Давайте расскажу вам историю этого здания и вообще организации Юнеско. Вы что-нибудь слышали о Аненербе?
– Смутно помню, какие-то мистики фашистские, которые ездили по миру и искали артефакты для Гитлера, вроде.
– В принципе, вы правы, вот только они еще и ритуалы с этими артефактами проводили.
– А при чем здесь Юнеско?
– Ну а как причем, они и продолжили дело Аненербе, после поражения третьего рейха.
– Не может быть, ведь Союз того времени тоже был у истоков создания Юнеско.
– Может. Страны союзники не как не могли договорится кому достанутся исследования Аненербе и решили создать международную организацию, под эгидой сохранения культурных ценностей и всего другого хорошего.
– Поэтому и здание такой странной формы? Для проведения всяких аккультных ритуалов внутри?
– Да форма тоже имеет значение. В данном случае, форма – это отсылка к древнему символу трикветр в котором древние видели гармонию, неделимость и бесконечность бытия. Мы с коллегами часто спорим по этому вопросу, основных мистиков вывезли в Москву, сейчас даже спросить некого.
– А вы чем здесь занимаетесь, помимо обучения естественно?
– Изучаем топологию, ну разумеется не только сознания, а бытия в целом, продолжаем дело Пуанкаре и Перельмана.
– Я что-то слышал про это. Там шарики и бублики какие-то вроде.
– Ну в целом, да и шарики и бублики, а вообще, если говорить развернуто это наука о качественных свойствах геометрических фигур, не зависящих от расстояний, углов, площадей и объемов.
