Он вовсе не был плохим человеком, мы нашли с ним общий язык, да и прекрасно ладили на встречах, которые организовывали нам родители. Разговаривали минут десять у всех на виду, а потом шли в сад: я — читать книгу по медицине, а он — искать любовь горничных или служанок. К моему неописуемому облегчению, граф Болтер предпочитал исключительно добровольные отношения, всегда отвечал за последствия и умудрился при всей своей любвеобильности не обидеть ни одну девушку, что позволяло мне закрывать глаза на его похождения.
Кроме этой дурной привычки мой будущий муж меня вполне устраивал — он был не против моих занятий медициной, не считал, что женщина должна сидеть дома и ничего не делать, отмахивался от тех, кто рекомендовал окоротить меня, а дурная магия, которую нашли остеонские священники, его не пугала. Более того, он был прекрасным щитом от церкви, поскольку его тетя занимала достаточно высокое положение и могла намекнуть, что не стоит лезть в хорошую жизнь ее дорогого племянника. А если кто-то из аристократов шутил про мое увлечение медициной, что бывало в те времена, когда я еще не стала известным лекарем, то мог получить от жениха и вызов на дуэль.
В общем, граф Болтер был хорошим женихом и другом, который был благодарен за то, что я смотрела в книгу, а не устраивала скандалы, пока он выходил за рамки. И жили бы мы пусть не в самом счастливом, но довольно гармоничном браке, если бы он… не влюбился по уши в аристократку — прелестницу с раскосыми глазами и ангельским голоском.
И, разумеется, так как любовь всей его жизни была высокого рода, недоступна и непорочна, то граф Болтер решил разорвать помолвку. Я согласилась, но попросила отсрочить решение хотя бы на несколько недель — нужно было переговорить с родственниками, понять, как разрыв отразится на нашем положении и что можно предпринять. Мне пошли навстречу, но попросили не затягивать. В тот же день я сообщила отцу.
— Да чтоб он провалился в самые глубины ада! — бушевал мой отец в гостиной, не стесняясь бить дорогущие статуэтки. — Чтобы все его семейство...
А дальше шли непередаваемые фразы, которые я не только постеснялась бы произнести в приличном обществе, но и запомнила слабо. Когда отец более или менее успокоился, я сказала:
— Думаете, такая проблема найти мне жениха? Я довольно знатна, да и мое приданое измеряется не только тем, что вы завещали. Как ни посмотри, я выгодная невеста.
— Ты? Ты проблемная невеста! — рявкнул отец. — Неужели ты не понимаешь, что как только твой женишок объявит о разрыве помолвки, то эти священные фанатики тут же наводнят дом и станут рыскать, пытаясь найти следы той магии?!
— Но я совсем ее не использую, так что ничего они не найдут, — возразила я. — К тому же я известный лекарь, а так просто…
— Марион! Ты же умная девушка. Не найдут, но так скажут, что нашли. Нужны будут доказательства? Подбросят! Ты не знаешь, как они работают? И что они могут сделать ради такой магии? — эмоционально заявил отец, а потом присел в кресло. — Вот что. Раз считаешь себя выгодной невестой, то ищи себе жениха. Приближенного к церкви. Или такого, который увезет тебя прочь из Остеона. Я тоже будут искать. А если не найдем…
Никогда я еще так ясно не понимала, как была важна моя помолвка именно с графом Болтером. И сколько проблем я получила, когда он решил разорвать ее. Интересно, мой бывший жених знал, что стоит ему разорвать помолвку – и я сразу окажусь в лапах остеонских священников? Я сглотнула невольно появившийся в горле ком:
