В это время снег тихо посыпался с далекого неба, но его было почти не видно за верхушками гор, все вокруг охватила ледяная зима, и Виолетта не знала, как ей вырваться из холодного царства.
Она помнила, как через окно несколько снежинок влетело в комнату. Это показалось ей настолько незначительным, что она даже не обратила на них никакого внимания. Сейчас ей казалось, что в них было что-то роковое.
– Сейчас ведь не зима, сейчас лето, – произнесла она.
– Лето, осень, весна, – пробормотала странная гостья, – не говори мне о них, они мои враги, отныне я в ссоре с ними, они предали меня, и тогда я поняла, что зима должна быть злобной царицей всех времен года.
– Но до зимы еще далеко.
– Зима теперь может наступить в любое время года, она враждует как с летними днями, так и с пестрыми осенними вихрями, доброта не принесла мне ничего хорошего, а зло может устрашить мир.
– Мне нужно назад, – выговорила Виолетта.
– Отсюда нет пути назад.
– Но почему?
Женщина лишь печально покачала головой, она не ответила на ее вопрос, а Виолетта в этот миг мечтала, чтобы все это приключение оказалось всего лишь сном, но оно было действительностью, а от реальности было никуда не уйти.
– Отпусти меня, немедленно, – крикнула Виолетта, и в этот миг белая женщина рассмеялась. Она начала расти и менять свою форму, пока, наконец, не стала ростом с самую высокую снежную вершину, но теперь это уже была не она, а старуха – великанша с седыми длинными волосами и ужасным лицом, на котором ярко выделялся длинный искривленный нос.
– Я не отпущу тебя, Виолетта! – крикнула она, и ее скрипучий голос разнесся по всем горным вершинам.
Виолетта застыла на месте, ужаснее этой старухи она не видела никого, она всегда представляла себе зиму, как белую женщину с хрустальным лицом, но только не как великаншу, не выпускавшую ее из круга снегов и метелей. Ей надо было выбраться отсюда, но только как? В ее голове проносились мысли, но не одна не подходила для спасения. Она была осуждена остаться здесь, в заточении, у зимы и ее неразгаданной тайны.
А между тем старуха смеялась, ее смех был глухим, хриплым. Он разносился над вершинами гор, как злобный грохот, и эхо вторило ему. Это неровное грохотание не прекращалось, и Виолетта зажала уши, чтобы не слышать его.
Вдруг она увидела, что в горе что-то блестит. Это был яркий блеск, четко выделяющийся посреди снега. Она присмотрелась. Это была дверь, сияющая ярким светом, но как она могла находиться здесь, в горе?
Виолетта сомневалась, но это была ее последняя надежда, ей надо было попробовать вырваться отсюда. Она подобрала подол пышного платья и кинулась к двери, но идти было трудно, снежные комья мешались под ногами, однако она старалась бежать быстро, и вот дверь была уже близка, стоило пройти еще несколько шагов, и она добежала бы до нее, но старуха заметила это.
– Нет, – крикнула она, но Виолетта быстро открыла дверь и скользнула в нее, и в этот миг все исчезло. Зимы и ее холодной повелительницы больше не было, она снова стояла в комнате, и под ее ногами был уже не снег, а мягкий ковер, расшитый узорами.
Это приключение она не могла забыть никогда, как все это могло так быстро случиться, и она сама чуть было навсегда не осталась пленницей зимы. Все это было неправдоподобно, но реально.
Виолетта поправила платье, и оно зашуршало под ее руками, как самый нежный материал в мире. Кружева не только не потускнели, но стали еще пышнее и во много раз прекраснее. Но на ее перчатке все еще остались несколько снежинок. Она аккуратно смахнула их, это была последняя память о ее злоключениях, больше она никогда не позволит себе так растеряться, но не всегда случалось так, как она думала, настоящие приключения еще только поджидали ее, хотя она не могла знать об этом.
