Пока мы ели, обе леди углубились в воспоминания о временах, проведенных ими в Индии. У леди Хардкасл они, несомненно, являлись более захватывающими, потому что это были воспоминания о наших наименее секретных шпионских миссиях, но в воспоминаниях пожилой леди было то озорное веселье, которое оказалось забавным контрапунктом рассказам миледи. Я всегда подозревала, что в молодые годы леди Фарли-Страуд была той еще особой. И ее воспоминания это подтвердили. Иногда она вела себя очень колоритно.
Я слышала лишь отрывки этих воспоминаний, потому что Мод, оживившаяся после хорошей еды и сидра, рассказывала мне свои собственные истории. Как оказалось, жизнь в лакейской «Грейнджа» протекала гораздо интереснее, чем я решила после того дня, который провела там. Мы весело болтали, планируя операцию по низложению запугавшей всех поварихи, миссис Браун, когда леди Фарли-Страуд закончила одну из своих историй словами, заставившими нас замолчать.
– …и вот она ласточкой вылетела из окна. И естественно, абсолютно голая.
Я чуть не поперхнулась пирогом.
Теперь, когда леди Хардкасл почти полностью пробудилась от своей зимней спячки, а дни удлинились, наша жизнь, казалось, стала ярче.
Птички вили свои гнезда, неизвестные мне растения пробивали почву своими напоминающими лезвия листьями, и воздух был полон весной. Прогулки наши стали ежедневными.
– Это желтые нарциссы, дорогая, – сказала леди Хардкасл, когда я указала ей на незнакомую мне зелень. – Нарцисс – это национальный символ Уэльса. Не может быть, чтобы ты его не узнала.
– Это вполне может быть тюльпан, – заметила я немного мрачно. – Или гиацинт. Колокольчик. Крокус.
– Ни то, ни другое, ни третье. Это желтый нарцисс.
Мы продолжили прогулку.
– Я вчера получила письмо от Джорджа, – сказала хозяйка.
– Правда, миледи? У него все хорошо?
Полковник Джордж Даулиш был старым другом, с которым мы встретились прошлой осенью, когда цирк под его управлением приезжал в деревню. Приезд сопровождался «убийствами и беспорядками», если верить газетам, но Даулиш уехал от нас в хорошем настроении и с цирком, находившимся в отличном состоянии, несмотря на резню.
– По-моему, да, – ответила миледи. – Я говорила тебе о том, что он подумывал купить этот цирк?
– Говорили, миледи.
– Так вот, Джордж написал мне, что сделка завершена и теперь он гордый владелец цирка «Брэдли и Стока».
– Как чудесно, – сказала я. – А он сохранит название?
– Еще не решил. Джордж говорит, что оно является частью сделки, а кроме того, «Даулишский» звучит слишком длинно, так что, скорее всего, название останется.
– Так что же, у нас теперь будут бесплатные билеты? – уточнила я. Цирк мне всегда нравился.
– Очень на это надеюсь, – ответила миледи. – А если нет, то с мальчиком придется серьезно поговорить.
– А может быть, вы попросите у него расписание?
– Неплохая идея, – согласилась хозяйка. – Посмотрим. Если он будет гастролировать в каком-то приятном месте, то можно будет съездить туда на пару дней.
– Спасибо, миледи, – поблагодарила я.
– Кстати, о друзьях… Может быть, нам стоит пригласить Герти на ланч?
– Вы хотите, миледи, чтобы я отнесла записку в «Грейндж»?
– Нет, надо сначала все обдумать, – сказала хозяйка, а потом, после короткой паузы, продолжила: – Хотя, наверное, надо. Она милая старушка и все последние месяцы вела себя удивительно аванкулярно[15]. А как будет женский род от
