Но мисс Тейлор – леди, и не важно, что она это отрицает, к тому же невинна, молода и полна глупых мечтаний. Торн с досадой прикинул, что в ее понимании может означать «чего-то большего». Сладких речей? Внимания? В бутылке уксуса больше сладости, чем в его словах, а относиться с особым вниманием он мог только к опасности.
Прекрасный пример – этот его безумный поцелуй.
Он идиот! Настоящий идиот! Лучше всего в этом смысле выражалась его мать: «Ты, мой мальчик, настолько же туп, насколько безобразен. И ничто тебя не исправит».
– Вы не можете просто так взять и уйти, – возмутилась Кейт. – Только не после такого поцелуя. Нам надо поговорить.
Какая прелесть! Поговорить! Это куда хуже, чем произносить сладкие речи или оказывать знаки внимания.
Почему женщины не готовы довольствоваться языком действий? Если бы у него возникла необходимость поговорить, он бы поговорил.
– Нам нечего обсуждать, – заявил Торн.
– О, а я другого мнения.
Размышляя, он пристально смотрел на нее. Почти десять лет, проведенные на войне в рядах британской пехоты, научили его, что в подобной ситуации лучше отступить.
Он отвернулся и свистнул: щенок тут же оказался у его ног, – что очень порадовало Торна. Если поначалу он сомневался, стоит ли оставлять его у заводчика так надолго, то теперь понял, что дополнительные несколько недель обучения пошли псу только на пользу.
Торн отправился к тому месту рядом с деревянной калиткой, что служила переходом через каменную, высотой по пояс ограду, разделявшую земельные участки, где оставил пастись лошадь.
Мисс Тейлор шла за ним следом.
– Капрал Торн…
– Нужно возвращаться в Спиндл-Коув, иначе вечером вы пропустите занятия с сестрами Янгфилд.
– Вам известно расписание моих уроков? – удивилась Кейт.
Торн тихо выругался.
– Не всех. Только тех, которые раздражают.
– Вот оно что. Которые раздражают!
Достав из кармана завалявшийся кусок кролика, он кинул его щенку, а сам стал проверять подковы у лошади.
В это время Кейт подпрыгнула и уселась на верх каменной ограды.
– Значит, мои уроки музыки и ваше желание выпить совпадают случайно. В одно и то же время, в одни и те же дни. Выучили мое расписание наизусть?
– Ох, ради бога! Ну с какой стати! – Он покачал головой. – Не выдумывайте никаких душераздирающих историй о том, что я по вас сохну. Вы довольно соблазнительная женщина, а я – мужчина, и у меня есть глаза. Я вас заметил. Только и всего.
Подхватив юбки одной рукой, Кейт перекинула ноги на его сторону ограды.
– И за все это время не сказали ни слова.
Сейчас, когда он стоял, а она сидела на стене, они были почти одинакового роста. Кейт заправила за ухо вьющуюся прядь каким-то немыслимо грациозным движением, чем едва не довела его до крайнего отчаяния, как умеют это делать женщины.
– Я не очень разговорчив. Если же попытаюсь описать словами то, чего мне хочется, вы устыдитесь, а ваша накидка из розовой превратится в бордовую.
Вот так! Это должно было бы ее отпугнуть.
Кейт слегка покраснела, но не отступила.
– Вы знаете, что я думаю по этому поводу? Мне кажется, что, может быть – всего лишь может быть! – вся эта мрачность и нелюдимость говорит только о вашей мужской застенчивости. Это такой способ избавиться от внимания. Мне даже стыдно говорить об этом, потому что этот способ действительно результативен, однако…
– В самом деле, мисс Тейлор?…
Она пристально посмотрела на него.
– Однако сейчас вам не удастся закрыться от меня.
