– Вы, ребята, идите, – сказал он, обращаясь к Дрейку. – А я проведаю Скарлетт и сразу вас догоню.
– Уверен? – спросил Дрейк, переглянувшись с Тавой и Кассиусом.
– С ней все будет в порядке, – заверил Кассиус. – Просто хочу проверить, как она.
– Это неподобающе, – нахмурился Микейл. – Почему до сих пор не позвали целительницу?
– Мисс Скарлетт сражается со своими демонами, победить которых целительница бессильна, Лэйрвуд, – прорычал Кассиус. – Кому, как не тебе, это знать.
Микейл усмехнулся, но тут между ними встал Дрейк.
– Идем, – велел он и вдруг добавил: – Ренуэлл, останься с Кассиусом. Встретимся в таверне, как обычно. – С этими словами он грубо подтолкнул Микейла к выходу.
Как только дверь за ними захлопнулась, Тава схватила Кассиуса за руку и, велев поторопиться, потянула к лестнице.
Все трое помчались вверх по ступеням и остановились у третьей двери слева по коридору. Дверь в комнату напротив была открыта. Судя по личным вещам, это были покои Тавы.
Тава хотела постучаться, но Кассиус оттолкнул ее и ворвался внутрь. Она вошла следом, а замыкающий шествие Сорин затворил за ними дверь.
– Боги, – вздохнул Кассиус, осмотревшись по сторонам.
Скарлетт спала на своей кровати. Ее серебристые волосы прилипли ко лбу, она сильно вспотела и беспокойно ворочалась под одеялом. С ее уст срывались слабые стоны, кожа сделалась пепельного цвета.
– Я пришла проведать ее и застала в таком состоянии. Разбудить не получилось, – прошептала Тава со страхом в голосе.
Бледный как полотно, Кассиус подошел к кровати, схватил Скарлетт за плечи и с силой потряс.
– Скарлетт, – позвал он дрожащим голосом, в котором Сорин уловил нотки страха. Скарлетт продолжала метаться, не приходя в сознание. Кассиус заговорил громче, более властно, но при этом явно начиная паниковать: – Скарлетт. Я здесь. Очнись.
– Это что же – дым? – ахнула Тава.
– Что? – Кассиус непонимающе повернулся к ней.
Тава указала на запутавшиеся в простынях руки Скарлетт. Левая ладонь была сжата в кулак, из которого вырывались клубы темного дыма.
– Нужно послать за Морой, – выдохнул Кассиус.
– Ты сам говорил, что целительница ей не поможет, – прошептала Тава. – Если уж звать кого-то, то… – Она сделала паузу, взглянув на Сорина, – ее или Сибиллу.
– Я не смогу помочь ей, если она не проснется. Сибилле слишком долго сюда добираться. Она прибыла бы немедленно, если бы удалось ее разыскать, но я понятия не имею, где она сейчас находится, – ответил Кассиус.
– Целительница здесь бессильна, – вмешался Сорин, подходя ближе к кровати. – И, подозреваю, эта ваша таинственная «она» тоже.
Сорин потянулся к руке Скарлетт. Кожа горела. Невероятно! Когда она заморозила те ветки на поляне несколько недель назад, он решил, что она дочь Анахиты, богини морей и воды, но такое проявление силы свойственно скорее Анале, богине солнца и огня. Скарлетт была одновременно и водой, и огнем. Никто, кроме королев фейри, не обладал силой более одной стихии.
– Что значит – целительница бессильна? – требовательно спросил Кассиус.
– А то, что местные лекари ничем ей не помогут, – пояснил Сорин, обшаривая глазами комнату.
– А какие тогда помогут? – спросила Тава.
– Те, откуда я родом, – ответил Сорин, не прекращая поисков.
– Хватит говорить загадками, Ренуэлл! – прошипел Кассиус. – Какого дьявола ты ищешь?
Взгляд Сорина остановился на туалетном столике Скарлетт… и лежащем на нем кольце Семирии.
