Глава 16 ок
Ванесса шла вниз по главной шахте подземелья мышан и рассматривала детские рисунки, изображённые на стенах и на полу. Подземелье мышан было безопасным местом для детей, и те гуляли, где хотели. Все коридоры и штольни были освещены мхом и грибами. В главной шахте эти растения не росли, но на неё мышаны не жалели солнечных камней, правда, их периодически приходилось заменять. Здесь не было ни хищников, ни посторонних. А по краю спуска главной шахты были очень высокие перила. Мышаны очень любили детей, сильный родительский инстинкт был занесён в их ген-код и был помечен как неизменный признак.
Свободные от занятий дети любили приходить в главную шахту и рисовать на стенах и полу. Ступеням мышаны предпочли плавный постепенный спуск по ровной поверхности. Когда возводили эту конструкцию, кто-то предположил, что по ней придётся транспортировать грузы и что ровная поверхность для этого подходит лучше, чем ступени.
Хозяйка башни Пятицвет прошла мимо двух малышей-мышан, которые рисовали на стене пони. Те были так увлечены своим занятием, что даже и не заметили её. А вот на полу было нарисовано солнышко. Ванесса узнала этот рисунок, его нарисовал ещё сам Храбр, когда был совсем мышонком. Тогда подземелья не были такими глубокими. Непоседливый мышан уже тогда любил выходить из своих подземелий на поиски приключений.
Вот кто-то нарисовал, как группа мышан возделывает свои подземные поля. А вот красивая мышанка лепит из глины посуду и обжигает её в печи. Очень качественный рисунок; похоже, среди мышан подрастает настоящий художник или художница. А вот напротив рисунок, сделанный совсем малышом; с помощью чёрточек и кружочков малыш изобразил, как какой-то мышан пытается починить механизм с торчащими из него ремнями и шестернями.
«Ха, гномы на минималках», – улыбнулась своим мыслям Ванесса.
Так, рассматривая творения своих творений, Ванесса дошла до помещения биореактора. На входе сидело двое мышан – они сторожили вход. Никакого вторжения никто не ожидал, у них даже не было оружия. Просто биореактор – это не место для игр юных мышан и вообще не место для посторонних. Туда имели доступ только обученный персонал или при сопровождении таковых.
Привратники поднялись и отвесили ей глубокий поклон, в ответ Ванесса тоже слегка поклонилась. В разговорах не было смысла, просто хозяйка в своём праве и может ходить где хочет. Привратники поклонились в знак уважения, Ванесса показала, что знак принят.
В помещении было четыре глубоких мраморных ванны, заполненных регенерином. По трубкам в ванны от биореактора поступал регенерин. Когда у регенерина выходил срок жизни – а он был короток, дня два, не больше – умерший регенерин менял свою плотность и оказывался на поверхности, вытекая через специальный желоб и заполняя сосуд, собирающий эту жидкость. Остановить реактор, сэкономить потребляемые им ресурсы и оптимизировать выработку регенерина было невозможно. Остановившийся реактор – это умерший реактор. Для него перестать вырабатывать регенерин – это как для человека перестать дышать. Сейчас одна из ванн не вырабатывала отработанный регенерин. Её поверхность была затянута желеобразной мембраной, а в розовой жидкости плавало тело красивой женщины лет 35-40. Все ресурсы ванны уходили на поддержание жизни этого тела, и их уходило много, ведь у неё даже не билось сердце, а мозг надо питать кислородом.
