Вот теперь пора было спешить в Изборск. Но Изборск рыцари и защищать не стали, попросту бросили все и бежали. Дружинники князя хохотали до слез, найдя массу брошенных удиравшими вояками вещей. Не всегда их назначение простым новгородцам было и понятно.
К князю Александру подошел брат Андрей:
– Ну что, Саша, победил? Можно по домам? И зачем тебе мы нужны были, сам мог справиться.
– Как по домам? Все еще и не начиналось!
– Да ты же уже прогнал немцев с русской земли? – удивился брат, хорошо помня рассуждения князя о том, что не надо захватывать чужие земли.
– Стоит нам уйти – и они вернутся. Нет, немцев надо бить до конца, так, чтоб долго зады чесались от розог. Может, тогда запомнят, что к нам ходить не стоит?
Князь Андрей улыбнулся:
– Хочешь как отец сделать?
Александр покачал головой:
– Нет, там опытные воины, они не дадут повторить. Но на Юрьев все одно пойдем. А уж биться станем где придется.
От Изборска повернули в сторону Юрьева, князь и воеводы хорошо понимали, что войска ордена уже где‑то недалеко, потому постоянно высылали вперед разведку. Передовые отряды возвращались, раз за разом отвечая, что пока немцев не видно. Пока шли своими землями, еду покупали у жителей встречавшихся весей, те продавали с охотой, воеводы платили не обижая, денег Новгород выделил на поход немало. Но теперь уже земли были ливонские, и никто ничего продавать не собирался. Князь разрешил идти зажитнем – попросту добывать себе, кто что найдет, только не грабить зря, иначе против встанет народ, тогда отбиваться будет тяжело.
По сторонам дороги стоял молчаливый лес. Зима уже доживала последние дни, на солнце деревья плакали с веток капелью, но по ночам еще хорошо морозило, потому снег пока лежал. А под темными елями таять и не собирался. Дорогу тоже еще не развезло, наст держался на удивление твердо. Кербет приподнял руку, делая знак своей стороже. Шли чужими землями, потому надо внимательней.
Передовой отряд русов остановился на пригорке, оглядывая видневшуюся вдали весь. Через нее шла дорога на Юрьев, двигаться удобно, но только нужно очень осторожно. Беспокоило то, что немцев так и не видно, не сидят же они в Юрьеве, дожидаясь, пока город осадит князь Александр?
Рачко с Мужилой довольно переглянулись – небедная весь, здесь будет чем разжиться на ужин. Передовые сторожи тоже могли брать на ливонских землях пропитание, и не только.
Кербет с Домашем остановились впереди остальных, переговариваясь. Твердиславич знаком подозвал к себе эста:
– Что за весь?
– Хаммаст, – с привычной расстановкой произнес тот.
– Народу много?
– Т-та… нет-т…
– Так да или нет?
– Немног-го, – помотал головой эст.
Кербет поморщился:
– Осторожней надо, чует мое сердце, не зря так тихо.
И впрямь из веси не доносилось почти ни звука. Еще постояли, послушали. Нет, спокойно, слишком спокойно. Но другого пути все равно не было, дорога одна, а лезть в заснеженный лес ни к чему, так не то что не разведаешь, а и сам завязнешь.
– Там что? – Кербет показал эсту на другой конец вытянувшегося ряда домов, образовывавших улицу.
– Мо-ост.
– Что?
– Мо-ост через рек-ку…
Наконец Домаш Твердиславич вздохнул и показал на весь:
– Пройти быстро и сразу собраться на другом конце. Стоять нельзя, не для того князь нас отправил вперед.
Это хорошо понимали все, но уж больно хотелось добыть ужин. Кербет чуть задержал ратников.
– При любой беде тебе, тебе и тебе, – он показал на Рачко, Васила и Корбея, – все бросить и стрелой лететь к князю с предупреждением.
