Я смогла встать и пройти к окну. Открыла тяжелую створку, с наслаждением вдохнула вкусный, немного пахнущий дымом и озоном воздух.
Комната находилась довольно высоко. Внизу расстилался зеленый газон, от которого в две стороны убегали мощеные дорожки. Никакого сада и фонтана, только вездесущие птицы надрывались разными голосами.
Память ударилась в виски постыдными воспоминаниями.
Щеки вспыхнули. Захотелось немедленно умыться ледяной водой. Страшно подумать чего нафантазировал себе Маркус в той подворотне. Чтобы отвлечься, я начала усиленно думать. Первая мысль: сбежать. Но куда и откуда?
Я подошла к двери, дернула ручку. Не заперто. Высунула нос наружу, увидела небольшую прихожую, даже скорее маленький холл еще с двумя дверями. Из-за одной слышался шум воды. Ванная. И кто-то в ней.
Долго гадать не пришлось. Вода стихла, и почти сразу мне на встречу вышел Маркус.
Голый.
Если не считать белоснежного полотенца, обернутого вокруг бедер и пушистых розовых тапочек в виде ушастых зайцев, налезших ему на половину ступни.
– Проснулась? – спросил он, проследив за моим взглядом. – Тапки не мои. Остались от прежней хозяйки. В академии казенные шмотки.
Он проворно скинул мягкую обувь и заглянул через мое плечо.
– Могу я пройти? Вдруг твоя комната лучше и я перееду в нее.
– Для начала можешь объяснить, куда ты меня притащил и зачем. Хотя, нет, оденься, а только потом говори.
– Тебе что-то не нравится? Ты сотню раз видела меня голым, когда мы вместе купались в реке.
Я смутилась, быстро заговорила:
– Тогда у тебя не было всего вот такого выпуклого и твердого.
– О чем ты? – Маркус покраснел и положил ладони на то место, куда приличной девушке заглядываться не стоит.
– Я про твои мускулы, идиот! Кожа не трескается от такого натяжения?
– Ты шла умываться? – резко сменил он тему. – Вот и ступай. Осторожнее, вода слишком горячая.
– Не горячее моих фантазий.
Я честно хотела промурлыкать эти слова, окончательно выбить почву из-под ног дракона, но поперхнулась и закашлялась.
Этот паразит без лишних церемоний хлопнул меня между лопаток, отчего я забыла, как дышать. Но кашлять перестала.
– И обуйся, Эбби, простудишься.
Не успела умилиться его заботе, как дракон добавил:
– Еще меня заразишь. Я умру. Отец закатит шикарные поминки. А ты, воспользуешься возможностью, чтобы спереть фамильное серебро во время прощальной трапезы.
С неожиданной даже для себя проворностью, я схватила с пола тапки и метким броском запустила в дракона. Сначала один, потом второй.
Маркус ловко увернулся от моих снарядов, спрятавшись за захлопнувшейся дверью.
– Только выйди, – пригрозила я, чувствуя, как внутри разгорается злоба.
По ногам вдруг потянуло холодом. Я нашла взглядом злополучную обувку и, подхватив за длинные уши, не сразу поняла, что они превратились в обледеневшие кирпичики.
Память перенесла меня на несколько лет назад. Там мне было страшно. Страшно и холодно. Тогда, я так же как сейчас, не поняла, как все произошло. Только увидела остекленевший взгляд подонка, лапавшего меня за колени, и то, как он хватается за сердце, жадно глотая ртом воздух. Маркус появился, когда опасность уже миновала. Он тряс меня за плечи, что-то кричал.
В тот же вечер он привел меня к своему отцу и все рассказал. Элиот попросил сына выйти, а уже на следующий день на моих запястьях захлопнули ограничивающие браслеты.
“Для твоего же блага, девочка”, сказал мне тогда Элиот Брен, и я поверила в то, что опасна для всех и в первую очередь для себя. Я была благодарна мудрому дракону за спасение, еще не зная, что на несколько лет окажусь в самой настоящей тюрьме. Пусть даже там были фонтан и сад с певчими птицами.
