– Куда? Вы что в баню не поехали?
– В какую ещё баню?! Считай, просто поменялось место проведения переговоров!
– Вы сами же думали про баню…
– Откуда тебе знать, что я думал! – обрывает он. – Рыков сказал, что ты понадобишься. И Назаров тоже. Смотри, поосторожней с ним. Держись подальше, а то у него репутация не очень.
А какая репутация у Джессики Суссекс? Мне очень хочется задать этот вопрос, но я себя останавливаю. Ну что же, едем на ночь глядя на Байкал. Очень сомневаюсь, что переговоры сегодня продолжатся.
Я беру свою сумку, мало ли что меня ждёт, и прихватываю валенки, потому что внезапно пришедшая мысль побродить по заповедным местам, хотя бы рядом с базой, кажется очень привлекательной.
Наш водитель выглядит совершенно невозмутимым.
– Сколько нам ехать? – спрашивает его недовольно Дрозд.
– Примерно час, плюс-минус.
– Понятно, значит ночёвка по-любому там будет, – кивает шеф.
– Это уж точно, – соглашается водитель. – Но вы не беспокойтесь, там всё необходимое имеется.
Мы выезжаем. Начинается снегопад. Ехать по вечернему городу интересно. Он весь в огнях. Крупные хлопья снега окружают нас густой стеной и искрятся в свете этих огней. Я вижу много старинных зданий и у меня вдруг возникает чувство, будто я оказалась в сказке. В тревожной, немного раздражающей, но всё-таки в сказке.
И валенки, лежащие на сидении между мной и Дроздом тоже выглядят сказочно. Они, между прочим, непростые, а украшенные вышивкой с красивыми снежинками.
Выехав из города, мы мчимся по шоссе, и кроме несущегося на нас в свете фар снежного вихря, ничего не видно. Кругом только снег. Сердце чуть сжимается от необъяснимого сладкого предчувствия. Когда идёт снег я всегда жду чуда. Будто мало мне чудес…
Мы едем молча. Водитель включает радио «Шансон», сбивая сказочную атмосферу и возвращая нас к действительности. Я сразу вспоминаю Косого-Козоглазова и Хряща-Хруща. И чего они ко мне прилепились? Чего им надо от меня?
Машина съезжает с шоссе на заснеженную дорогу.
– Примерно полчасика осталось, – говорит водитель. – Тут дорожка похуже, конечно, зато живописная. Днём посмотрите на обратном пу…
Он не договаривает, потому что сзади раздаются резкие сигналы клаксона. Я оборачиваюсь. Нас пытается обогнать большая машина. Она мигает фарами и громко трубит.
– Во, торопятся, – говорит водитель, вглядываясь в зеркало. – Как сумасшедшие. Кто-то из наших что ли? Может наш губер несётся?
Он немного притормаживает, пропуская торопыг, и огромный джип, ревя мотором проносится мимо, но внезапно и резко останавливается прямо перед нами, перекрывая дорогу и раскидывая во все стороны фонтаны снега. Мы экстренно тормозим, врубаясь в огромный сугроб на обочине.
В перекрывшей дорогу машине распахиваются двери и оттуда выскакивают люди с автоматами.
– Бабу живьём брать! – кричит кто-то, и снаружи к окну прижимается жуткое лицо.
Кто-то пытается рассмотреть, что происходит у нас внутри машины. В этот момент Дрозд, не растерявшись протягивает руку и включив фонарик, светит в глаза пришельцу. От неожиданности тот отшатывается, но я узнаю его. Это Хрущ.
16. 16. Ночь чудес
Ситуация, прямо скажем, не из лучших. Так себе ситуация. Мне очень страшно. Прямо до ужаса страшно. Зачем я им нужна? Причём настолько, что они организовали вот эту операцию по захвату. Обдумать это всё я не успеваю, потому что вздрагиваю, растрясая все мысли. И вздрагиваю я потому, что слышу выстрел. А потом ещё один.
