– Хока? – позвал он.
Сверху донёсся негромкий кашель. Зелёные глаза теперь выглядывали из дупла над головой Кутыптэ и сделались грустными.
– Люди на севере рубят и жгут лес. Делают Хоке больно, – шепнул он. – Приложи ухо к стволу.
Кутыптэ нерешительно шелохнулся. Он опустил мешок с припасами под ноги и коснулся ухом шероховатого ствола ближайшей ели. Кора дерева была колкой и холодной, но едва ухо привыкло к шершавой поверхности, изнутри послышались удары топора, крики работников, хруст веток и треск древесины.
– Хока не противится, когда люди рубят лес, чтобы построить жилище и обогреть себя. Но люди на севере рубят лес, чтобы его не было. Не было Хоки.
– Зачем они это делают?
Хока горько вздохнул:
– Боятся.
– Тебя?
– Гыр-Пыбру. Гыр-Пыбра питает свои силы в лесу.
Кутыптэ отпрянул.
– Так ты помогаешь ей?
– Хока всем помогает. Хока – дом для всех. Хока всем друг. А теперь Хоке больно.
Кутыптэ заморгал и потёр рукавицей лоб.
– Тогда почему… почему ты просто не попросишь Гыр-Пыбру помочь?
– Это не дело Хоки. Это дело людей.
Глаза погасли.
– Стой! – крикнул Кутыптэ. – Подожди, не уходи! Я могу помочь!
Стало тихо. С соседней ветки осыпался снег. В этой тишине прозвучало удивлённое:
– Ты?
– Да!
Всё снова стихло. Послышались шорохи, точно кто-то шлёпал ладонью по сухой листве. Это был смех Хоки.
– Ты очень мал! Тебя никто не послушает!
– Почему?
– Хока видел много людей и знает, что большие люди не всегда слушают больших. Что уж говорить про тебя, такого маленького!
Кутыптэ насупился.
– Ничего я не маленький! Вот сестра – маленькая.
Сказал так и загрустил.
– Ты проявил доброту, – с теплотой, насколько позволял трескучий голос, сказал Хока. – И никогда не обижал мой лес. Не каждый бы на твоём месте вызвался помочь.
Кутыптэ поднял голову туда, откуда звучали эти слова, но ничего не увидел. Ни движения, ни зелёных глаз.
– Мне тоже нужна помощь, – сказал он, не зная, в какой стороне искать взгляд Хоки.
– Берегись того, чьё лицо красно, – прозвучал невидимый шёпот. – А пока спи. Разведи огонь и спи.
Голос стих.
Рядом с Кутыптэ из пушистых еловых ветвей высыпалась охапка хвороста. Не мешкая, Кутыптэ достал огниво и застучал камушками, чтобы высечь искру.
– Хока, – позвал он тихо, – я, правда, хочу помочь. Ты только скажи, как.
Ответа не было. Кутыптэ вздохнул и принялся раздувать огонёк.
– И как мне узнать, где поджидает краснолицый?.. И сестру где искать?
Вдалеке звучал протяжный вой. Кутыптэ съёжился и осмотрелся.
– Волки! А если они найдут меня?!
В тот же миг над головой Кутыптэ зашептались еловые ветви. Заволновались, зашевелились и опустились ниже, до самой земли. Склонились со всех сторон, защищая от неустанного ветра и летящего снега. Только в той части, где Кутыптэ возился с огнём, ветви размыкались, чтобы дым беспрепятственно выходил наружу.
Кутыптэ закончил с костром и осмотрелся – это был настоящий шалаш с древесным стволом посередине. Под ногами оказался не снег, а мягкий ковёр из рыжих иголок, совсем не колючих. Воздух прогрелся, и ель дивно запахла хвойным духом. От скачущих язычков пламени стало светло и даже как-то уютно. Кутыптэ поднялся, любуясь разведённым огнём и своим новым жилищем. Затем подошёл к стволу ели и погладил его.
– Спасибо, – сказал он и приложил к стволу ухо.
Внутри слышались звуки пилы и топора. Люди рубили лес даже ночью.
Раздался шорох.
– Хока? – обернулся Кутыптэ.
