– Сколько вы ему дали?
– Двести рубликов в золотой монете. А как было не дать, когда в наше время без взятки шагу нельзя ступить?
– Обещаю, что деньги он вам вернет.
– Да черт с ними, с деньгами. Слава богу, не последние. Но у меня жена на сносях. Куда я с ней в Тобольске подамся? Родня моя в Омске да в Иркутске. Посодействуйте, чтобы грузинец отменил свое решение.
– Успокойтесь. Никто вас с парохода не ссадит.
Адмирал, простившись с купцом, пошел в рубку первого класса. Войдя в салон, увидел сидевшего генерала Случевского в компании четырех молодых дам. Раскланявшись с генералом, адмирал подошел к столику в углу, за которым сидели Настенька, Суриков и Муравьев.
– Поручик, пригласите сюда ротмистра Мекиладзе.
Муравьев, козырнув, быстро ушел. Адмирал присел к столику на диван, обитый малиновым плюшем. Настенька, почувствовав в голосе отца раздражение, спросила:
– Что-нибудь случилось, папа?
– В свое время узнаешь.
В салон рубки вошел капитан Стрельников и, направившись к адмиралу, попросил разрешения остаться в рубке.
– Вовремя поспели, капитан. Садитесь с нами. Если не знакомы, то это моя дочь Анастасия, а это – ее жених, мичман Суриков. Вы сейчас, капитан, мне понадобитесь.
Удивленный Стрельников сел на диван. Адмирал, раскрыв портсигар, спросил капитана:
– Курите?
– Никак нет.
– Молодец. Чего не могу сказать о себе.
Но Кокшаров не закурил, положив на стол раскрытый портсигар. К столику подошли ротмистр Мекиладзе и поручик Муравьев.
– Что прикажете, ваше превосходительство? – спросил Мекиладзе.
Происходящее за столом адмирала привлекло внимание всех, кто был в салоне и, конечно же, генерала Случевского. Адмирал, побарабанив пальцами по столику, глядя в упор на ротмистра, достаточно громко сказал:
– Прикажу, ротмистр, немедленно вернуть деньги господину Кротову, которые вы временно взяли у него на сохранение при посадке на пароход.
– Слушаюсь, ваше превосходительство!
– Кроме того, в должности коменданта вас через час заменит капитан Стрельников.
– Я утвержден комендантом генералом Случевским. Разрешите поставить его в известность?
– Конечно, поставьте.
– Разрешите быть свободным?
– Разрешаю.
Мекиладзе, сконфуженный и бледный, вышел. Адмирал обратился к капитану Стрельникову:
– Проследите, чтобы ротмистр не позабыл о деньгах. Он, кажется, растроился.
Генерал Случевский ясно слышал весь разговор, а потому, извинившись перед дамами, подошел к адмиралу.
– Кажется, случилась какая-то неприятность, ваше превосходительство?
– Пустяки, генерал. Сущий пустяк. – Адмирал, не предлагая Случевскому сесть, встал, что сделали также Муравьев, Стрельников и Суриков.
– Однако сей пустяк вынудил меня как старшего в чине на «Товарпаре» сменить коменданта, назначив на его место капитана Стрельникова. Надеюсь, ваше превосходительство не будет возражать. Мекиладзе, как горец, слишком горяч, но русская кровь тоже не ледяная. Во избежание каких-либо недоразумений я сменил сего горца.
– Вполне с вами согласен, ваше превосходительство. Собственно, я его комендантом не утверждал. Он сам себя назначил, я только не возражал. При посадке на пароход он проявил себя очень хорошо и дисциплинированно, хотя там был невообразимый хаос.
– Благодарю, генерал. Капитан Стрельников, займитесь порядком на пароходе и постарайтесь обойтись без непродуманных приказов.
– Слушаюсь!
– Кроме того, обязательно выясните, у кого еще ротмистром взяты деньги на сохранение и возвращены ли они. А главное, позаботьтесь, чтобы в Тобольске закончилось пребывание Мекиладзе на пароходе. А вы, генерал, простите меня за то, что сделал вас невольным свидетелем неприятного инцидента. Честь имею!
