Хозяин поднялся из кресла и, подойдя к дальнему шкафу, нажал какую-то пружину. Внутри шкафа что-то щёлкнуло, и из-под ножек выехал небольшой ящик.
– Вот, тут то, о чём я говорил.
– И сколько здесь золота?
– Тише, Фауст… Килограммов четырнадцать… Ну, или около того…
– Ничего себе!
– Да, – Питер развёл руками, – я и сам не ожидал. Просто у меня оказалось слишком много свинца, ртути и…
– И ты наделал немножко золотых слитков, – расхохотался Фауст.
– Тише, прошу тебя, Йорги! Во-первых, не слитков, а монет…
– Ещё лучше!
Гросштайн открыл ящик и подвинул его к гостю.
– Вот.
– М-м-м… Да, – задумчиво протянул Георг, – многовато… И качество золота слишком высокое. Вот за это нас и преследовали! То создаём больше меры, то недостаточно создаём…
– Нет, друг мой, нас преследовали из-за людской алчности.
– Безусловно, это в первую очередь. Слушай, а почему ты его сам где-нибудь не закопаешь?
– Йорги, дорогой, меня же здесь каждая собака знает! Представляешь, профессор университета бегает по улицам с лопатой и мешком, а ты – неизвестный приезжий. И тем более, ты умеешь это делать лучше меня. Я уже давно забыл все магические формулы и знаки…
– Да, забыл, – усмехнулся Фауст, – так я тебе и поверил! Формулы, заклинания и практики, полученные нами в молодости, не забудутся, даже когда мы покинем этот мир. Ну, хорошо, дружище, я заберу у тебя половину, а остальное закопаю под нашей часовней…
– Я боюсь, её могут снести…
– Не бойся, ты же знаешь, золото само себя охраняет. Тем более – золото алхимика, спрятанное другим алхимиком.
– Да…
Питер вздохнул и посмотрел на друга.
– Скажи, ты действительно хочешь поехать в Прагу прямо сейчас?
– Да, а ты?
– Ну тебя, Йорги!
– Шучу, Питер.
– Знаешь, на дорогах нынче неспокойно, будь осторожен.
– Спасибо, друг мой!
– И с книгой тоже.
– Да не переживай ты так, мой дорогой!
– Я же чувствую, что ты что-то задумал и…
– Всё в порядке, я действую в соответствии с нашим старым договором и не более того. Всё, что я собираюсь сделать, никак не повредит ни тебе, ни твоей семье.
– Я сейчас о тебе говорю, друг мой. Ну да ладно, если ты что-то задумал, то переубедить тебя уже невозможно.
Георг рассмеялся и обнял товарища.
– Ты прав.
Стоя в дверях прихожей, Фауст ещё раз обнял Питера и поклонился Агнешке.
– Благодарю вас, мои дорогие, я провёл удивительный день!
– Жаль, что ты не можешь остаться ещё на денёк-другой.
– Да, – вздохнула хозяйка, – действительно жаль…
– Не переживайте, если судьбе будет угодно, то мы ещё свидимся!
– Господи, – всплеснул руками Питер, – где ты нахватался этих фраз про судьбу?!
– От одного путешественника из Московии. Преинтереснейший малый!
– Да?
– В следующий раз обязательно расскажу! Ну, прощайте!
– Рożegnanie[5], – кивнула Агнешка.
– Życzę powodzenia[6], – улыбнулся в ответ Фауст.
Закрыв дверь за гостем, женщина посмотрела на супруга.
– Он очень сильный внутренне, твой друг, но…
– Но?..
– Очень одинокий.
– Это так заметно?
– Для женщины – да. И…
– И?..
– Он никого не любит…
* * *
Учёный шёл по улицам Трира, разглядывая дома. Странное чувство не отпускало его. Трудно сказать, почему, но он вдруг понял, что уже никогда не вернётся в этот город. После встречи со старым другом Фаусту вдруг стало грустно. Ему показалось, что все вокруг постоянно недовольны чем-то и он остался единственным, кому этот мир интересен именно таким, какой есть. Люди желают поменять мир, некоторые даже готовы поменять себя, но почти никто не хочет увидеть то, что есть, прямо сейчас и прямо здесь. А ведь многие называют себя умными людьми, учёными, алхимиками. Это было и странно и немного грустно.
