Фауст хлопнул себя по ляжкам.
– Я сейчас помру от смеха!.. А мой папа познакомил меня с его внуком… и вот… Ой, мамочки! Господи… Когда же вы закончите этот собор-то строить, Шилганы всех поколений! Ой ты, боже мой!
– Вы знали моего деда? – захлопал глазами Хранек.
При этих словах учёный скорчился от смеха.
– Какого деда! Прадеда!
– Да, мы работаем уже несколько поколений, строя этот собор! И я не вижу ничего смешного в том, что мы чтим традиции нашего прошлого!
– Ну да, – Георг вдруг стал серьёзен, – прошлое… Пока вы смотрите, как там ваше прошлое, вы стоите, повернувшись задницами к своему будущему.
Из окружившей учёного группы рабочих выступил худой рыжий паренёк и подошёл к Фаусту
– А я вас знаю!
– Да?
– Да, вы Георг Фауст. Помните, вы раньше часто покупали у нас пирожные в лавке у часов?
– А! Да, конечно, помню. Давно это было. Ты, я гляжу, большой совсем. Как твоя мама?
– Болеет сильно. У неё суставы болят.
– Как жаль. А кто теперь делает эти замечательные лакомства?
– Сейчас никто…
Учёный в удивлении поднял брови.
– Что значит – никто?! А ты почему их не делаешь?
– Я тут работаю…
– Какого чёрта?! Сынок, ты, наверное, единственный из здесь собравшихся, кому действительно стоит продолжать дело своих предков! Посмотри вокруг! Эти люди строят храм Богу, в которого не верят, и будут потом там читать молитвы, смысл которых не понимают! А вы с мамой делали вещи, приносящие людям радость, которую понимает каждый!
– Но у нас сейчас нет на это денег, дом заложен…
– Так, – Фауст хлопнул парнишку по плечу, – пошли к маме!
– Я не могу, у меня работа. Если меня выгонят…
– Если тебя выгонят, ты займёшься делом, которое тебе нравится и ради которого ты, возможно, пришёл в этот мир! Или тебе в радость перекидывать камни с места на место?
– Ну, нет, конечно…
– Вот и пошли, поможем твоей маме! Тебя, кажется, зовут Войтех?
– Да, пан Фауст.
– Снимай скорее эти лохмотья, Войтех, и вперёд!
Тон мужчины и его жёсткий взгляд говорили о том, что возражений быть не может. Мальчуган стянул с себя грязный холщовый фартук и отдал его Шилгану.
– Ты делаешь ошибку, Вой, – заметил тот.
– Нет, – бросил Фауст, – он её исправляет.
Юноша указал рукой в сторону Влтавы.
– Мы теперь там живём.
– Пошли.
Широко шагая по пражским улочкам, Георг едва успевал отвечать на вопросы мальчугана. Учёному явно нравился пытливый ум и любопытство Войтеха. Выйдя на мост, юноша остановился.
– Красиво тут, правда?
– Да, – улыбнулся Фауст, – ты случайно не Близнец?
– Нет, я один у мамы.
– Я не об этом, – рассмеялся алхимик.
– Скажите, – Войтех покосился на спутника, – а почему вы уверены, что люди не верят в Бога?
– А у тебя есть сомнения?
Юноша пожал плечами.
– Ну, не знаю…
– А ты посмотри со стороны. Большинство называющих себя христианами даже Библию ни разу в жизни не открывали. Спроси у них, что означает та или иная молитва, которые они с усердием твердят каждое воскресенье в храме, – не ответят. Вот ты, например, читал Библию?
– Да. Правда, мне там не всё понятно…
– Что именно?
– Что значит – Иисус умер за наши грехи? Это как, мы же ещё не родились, когда он умер. И что в раю все делают – просто гуляют с арфами? Это же скучно!
– Ха, – взорвался своим вороньим смехом Фауст, – ты мне положительно нравишься, парень. А ты у священника об этом спрашивал?
– Да.
– И что он сказал?
– Сказал, что ещё раз такое спрошу, он не допустит меня к причастию.
