– Нет! – воскликнула девушка, закрывая собой Динаэля. Слуги в замешательстве отступили на шаг.
– Верно, девочка, – согласился Перлик. – Нет. Хан получит и тебя, и его.
Упрямство старого джентльмена оказалось непреодолимой преградой. Медлить более было бессмысленно.
– Искренне сожалею, что мы не нашли общего языка, – с болью в голосе проговорил Динаэль. – Прощайте.
Молодой человек обнял Эливейн за плечи и шепнул ей: «Держись и ничего не бойся». Девушка доверчиво взялась за его руки… и почувствовала, как взлетает.
Мелькнули удивлённые лица прислуги, раздосадованный, злобный взгляд отца, а потом она увидела далеко под собой свой дом, сад, город, леса, поля, реку и горы.
Мир был красив и полон жизни в лучах утреннего солнца.
– Они нас видят? – восторженно спросила Эливейн.
– Нет, – Динаэль ответил нежно и тихо, но девушка поняла, что полёт, да ещё с ней, даётся волшебнику очень нелегко.
Эливейн поцеловала руки, держащие её так крепко и надёжно, и прошептала:
– Только с тобой мне так хорошо…
– 3 —
Эливейн увидела приближающиеся крыши и купола церкви, прихожанкой которой она была.
Молодые люди очутились на дворе домика, уютно расположившегося среди яблоневых деревьев за храмом.
– Нас спрячет отец Грегори? – спросила девушка.
– Да, – ответил Динаэль, переведя дыхание. – Ты с ним знакома?
– Я хожу на службы сюда и на исповедь, – кивнула Эливейн.
– Сколько же ещё неведомых ниточек связывает наши судьбы! – улыбнулся Дин. – Отец Грегори – мой крёстный, – добавил молодой человек. – И ещё: его просили поговорить с тобой, – правда, я и не знал, что ты прихожанка его прихода… поговорить о Торубере… Но ты всё сделала сама.
Из-за поворота вышел седоватый, благообразный священник с ясным и светлым взором. Он шёл к себе, закончив утреннюю службу. Сегодня его ожидали ещё крестины, но чуть позже, и сейчас он намеревался помочь жене по хозяйству.
Отец Грегори, заметив молодых людей, прибавил шаг. Девушку он узнал сразу: он искал её глазами на службах уже неделю, но Эливейн не приходила. Раньше такого не случалось, и священник искренне тревожился. Теперь он сможет поговорить с ней о том, что её толкает на брак с Торубером.
Сопровождающего Эливейн крестьянина отец Грегори не узнал: хотя фигура в мешковатой одежде и показалась ему знакомой, но поля шляпы совершенно скрывали лицо этого человека. «Странно, – подумал священник, – обычно простой люд вообще не надевает головные уборы возле храма. А этот…»
Отец Грегори оглянулся на голоса, доносившиеся от ворот церкви. Там расходились по домам последние из присутствовавших на службе. Когда в видимости священника не осталось ни одного человека, крестьянин снял, наконец, шляпу.
– Господи! – полушёпотом проговорил отец Грегори, подходя к молодым людям. – Дин, мальчик мой, тебя везде ищут! Причём судачат о твоей гибели.
– Всё верно, – усмехнулся Динаэль. – Если бы не Эливейн…
– А я понять не мог, куда пропала моя прихожанка, – говорил священник, провожая молодых людей в дом. – Как я понимаю, до вечера, мальчик мой, ты пробудешь у меня? А что решила Эливейн?
– Боюсь, что ищут уже не только меня, – вздохнул молодой человек, притворяя за собой входную дверь. – Я просил руки Эливейн у её отца… Но мистер Перлик желает выдать дочь только за хана. Нам пришлось бежать.
– Вот ты и встретил свою любовь, мой мальчик, – улыбнулся отец Грегори и посмотрел на Эливейн.
