А любящие в отчаянии, не зная, как сломить волю родителей, решились пожениться без их согласия. Как? Принадлежность к разным религиям совершенно сбивала Лема и Эмму с толку. И они совершили свой собственный обряд, свадебный обряд одного древнего высокогорного племени Торов. Так родилась новая семья – Лем и Эмма Тору.
Лемель привёл молодую супругу во дворец. Он сдержал своё обещание: Эмма была единственной и полноправной хозяйкой. Вскоре молодая жена забеременела. Тогда вдруг отец Лема сменил гнев на милость и принял невестку. В конце концов и родители девушки смирились с подобным браком. Супруги были счастливы и ждали появления на свет малыша или малышки. Теперь Эмма знала и то, что её муж волшебник.
Родилась девочка. Её назвали Вивьен. И тут случилось странное… Потом Эмма узнала, кто её оклеветал, но Лем ей не поверил… Обвинённая в измене, она была с позором выдворена из дворца и брошена в диком высокогорном ущелье…
Отец Лема, звездочёт, злой по природе своей и властолюбивый человек, желал видеть сына властителем мира. Зная о его сильных волшебных способностях, он мечтал, что со временем тот станет самым могущественным Чёрным Колдуном. А, рассчитав по небесным светилам, он вдруг выяснил, что Эмма способна родить его сыну заведомо тёмного и могучего наследника… Но на свет появилась девочка. Тогда звездочёт сделал всё, чтобы разлучить сына с любимой, а горе разбитого сердца помогло старику укрепить Лема в желании порабощать и подчинять своей воле… Так на свет появился Чёрный Колдун Торубер. И обратить его опять к свету только её любовью нельзя – тьма всепоглощающа. Можно попробовать так, как хотел Дин, лишив Лема тёмной магии. Но, видимо, теперь ничего не поделаешь – надо платить за грехи, и за грех недоверия тоже…
– 96 —
Эливейн молчала, с болью глядя на мадам Тору. Та улыбнулась.
– Видишь, девочка, – сказала она, – ты действительно можешь гордиться своим любимым… Таких мало, очень мало… Много хороших людей, но таких… И тебе никогда не будет совестно за него… Это прекрасно.
Эливейн обняла свою собеседницу.
– Мы обязательно что-нибудь придумаем, – прошептала она. – Придумаем…
Мадам Тору нежно посмотрела на Эливь и сказала совсем о другом:
– Ты хочешь побывать там… где видела Дина… живым… в последний раз?
– Да, – кивнула Эливейн, пытаясь понять, как же всё-таки удалось Эмме Тору догадаться о её желании.
– Это не так сложно, как тебе кажется, девочка, – проговорила та. – Просто мне самой иногда необходимо оказаться там, где… душа Лема была добра, а, значит, тот, кого я полюбила, был жив. И там я словно обретаю силу надежды, что он вернётся к добру. Там – это над морем… – мадам Тору помолчала. – Дин, – вновь заговорила она, – создавая преграду, конечно, подумал и о тех, кому будет необходимо выйти из Долины. Ведь у людей есть родственники в других местах… Да мало ли что может случиться: нужда, зов о помощи… Говорю, потому что знаю. И сэра Даниэля беспокоит твоё молчание: тебе тяжело – он это видит…
Эмма посмотрела в глаза Эливейн и вдруг спросила:
– Ты боялась, что твоя просьба нарушит спокойствие жителей Долины?
– А вы считаете, что это безопасно?
– Как говорит твой дядюшка, – улыбнулась мадам Тору, – не надо злоупотреблять. А так… Преграда устроена таким образом, что войти обратно сможет только вышедший отсюда. Часто – не стоит, ибо может тогда ослабнуть сила защиты. Но по необходимости… А у тебя, дорогая моя, необходимость. И любой это поймёт…
