– Встретишь, увидишь. Не в себе он. Ты его не брани. И лучше не трогай. Пускай погуляет. По лесу походит, вернется. К вечеру все пройдет, – успокоила знахарка.
– Надо же. Стреляться хотел, – удивилась Элеонора Григорьевна, – С чего бы это?
– С перепою, – со знанием дела ответила Анастасия Павловна, – С чего же еще? Мужики как перепьют, всегда стреляются. Медицинский факт.
– Спасибо тебе, Марья, большое. А то я уже вся переволновалась. Всю ночь не спала. Где, думаю, его носит? Не случилось ли что? Какой ни на есть, а все же мужик. Сама понимаешь. Искать его собрались. Дай, думаем, сначала к тебе заглянем. Слава Богу, нашелся. Ну, мы пошли. Ты извини, что побеспокоили.
– Ничего, ничего. Идите, – выпроводила гостей знахарка, – Не волнуйтесь. Воротится. Все будет хорошо.
* * *
От волнительных событий едва трагично не окончившейся поминальной ночи у Анастасии Павловны осталась гора старой посуды, куча тряпья, несколько безделушек, пять новых курочек, да тупая головная боль, свалившаяся неведомо откуда, горьким довеском к подержанным вещам. Списав хворь на последствия избыточного потребления самогона, старушка не стала придавать ей особого значения и принимать какие-либо целительные средства, скромно ограничилась стаканом капустного рассола и обилием свежего воздуха. После нескольких часов проведенных на улице пришло некоторое облегчение. Боль затаилась, и к полудню следующего дня бывшая доярка совершенно о ней забыла.
К этому времени благополучно завершились поиски пропавшего Афанасия. И хотя воочию его пока никто не видел, сообщение о том, что он жив и гуляет по лесу вселило в пенсионерок уверенность, что с ним все в порядке. От знахарки Анастасия Павловна поспешила поскорее вернуться к себе, благо жила ближе остальных, и посвятить остаток дня обновлению гардероба. Преисполненная предвкушением основательно покопаться в наследственном приобретении, она вошла в дом и, едва переступив порог кухни, неожиданно столкнулась нос к носу с незнакомым на первый взгляд, но очень энергичным старичком, жадно пожиравшем руками остатки брошенного вчера подгоревшего ужина. Внешность его странным образом напоминала недавно потерянного мужа Веры Сергеевны.
– Здравствуйте, приехали, – возмущенно воткнула бывшая доярка руки в боки, – Это еще что такое?
– Женщина, женщина, женщина, – радостно подпрыгнул на месте гость и решительно ринулся знакомиться с хозяйкой дома.
– Ох, ох, ох…, – только и успела сказать ошеломленная бурным натиском женщина в знак несогласия с такими подходами. Но кто ее слушал? Моментально опрокинутая на спину и прижатая к полу нечеловеческой силой, она сильно не сопротивлялась покоренная таким диким желанием.
– Кушать, кушать, кушать, – удовлетворенно взвизгнул беспардонный насильник, опорожнив вместилище страсти, и загромыхал в кладовой жестяными банками.
– Мужчина, – томно произнесла поверженная жертва, – Принесите и мне сухарик.
Но кавалер не проявил излишней галантности. Быстро пожрав все, до чего только успел дотянуться, он высунул из кладовой остренький носик и словно мышонок принюхался.
Анастасия Павловна проявила нетерпение и кашлянула.
– Женщина, женщина, женщина, – довольно залепетал чревоугодник и моментально настиг изнывающую в безделье даму, практически на том же месте, на каком недавно оставил.
– Кто вы, страстный незнакомец, – поинтересовалась утомленная пенсионерка, когда все что от него зависело, свершилось, – Вы удивительно напоминаете Афанасия. Но вы такой темпераментный. Такой нетерпеливый. Я вас боюсь.
