Легенда о Вейм. Драконья душа - страница 20

– Если ты об этом мелком белобрысом дьяволенке, которого я послал разыскать тебя, то за них можешь не беспокоиться. Парнишка смышленый: побегав по порту, догадается привести их сюда.

Они остановились у едва заметной узкой двери, над которой весела позеленевшая от времени маленькая медная табличка «Таверна приют паломника». Четырехэтажное здание таверны, как и все дома на этой улочке, было каменным и грязным. На первом этаже размещался питейный зал, на остальных – тесные, словно корабельные каюты, постоялые комнаты, где за медную монетку можно было провести ночь с разбитной портовой девицей или отдохнуть с дороги под скрип кровати соседа, проводящего ночь с разбитной портовой девицей. По мнению тонких ценителей женской красоты, местные девушки уступали ночным бабочкам из Квартала Удовольствий, но на непритязательный вкус матросов «местные были очень даже ничего».

Солнце никогда не доставало своими лучами до булыжной мостовой, поэтому в таких переулках всегда был полумрак. Застройка в Мянтувиле была плотной: дома прижимались друг к другу, борясь за каждый сантиметр городского пространства, а нависающие балконы превращали и без того узкие улочки в туннели. В городе опасались пожаров, поэтому указами было запрещено строить деревянные дома или крыть крышу соломой. Так же, по городским законам, было запрещено выбрасывать мусор на улицу и справлять нужду вне отхожих мест, однако в переулке отчетливо чувствовался запах сырости, человеческой мочи и тухлых помоев, а так же доносившийся из порта запах гари.

– Паломники? – Удивленно вскинула бровь Вейм.– С какого это времени мы паломники?

– С сегодняшнего утра,– хитро подмигнул Ирсен.– Наш скарб паломничий сгорел. Подорожные тоже. Начинаем жизнь с чистого листа. Кстати, хламиды я уже добыл.

– Вот ты мне скажи, на кой ляд я тогда к отцу пошла, а? Я ж знала, что мне ничего не светит!

– А вдруг бы батя расчувствовался и одарил несметными богатствами да титулами громкими, и еще землицей в придачу: как-никак любимая старшая доча нашлась.

– У него дочерей, как собак нерезаных: устал замуж выдавать.

– Но попробовать все равно стоило, – подняв указательный палец к небесам, назидательно проговорил Ирсен. – В этой жизни нужно использовать все возможности, ибо неизвестно какая из них даст наибольшую выгоду.

– Не занудствуй!– Фыркнула Вейм, толкая дверь.

Они оказались в темном зале таверны, освещаемым пучками свечей в намертво вбитых в каменные стены канделябрах. Грязные круглые столики, заляпанные грязью, салом и дешевым портовым вином, были пусты. На них ножками кверху лежали не менее грязные перевернутые деревянные треножные табуретки. Кроме них в зале была лишь толстая служанка, мывшая полы грязной водой.

– Люди где?

– Погоди, Вейм. Разговор есть.

– Он кивнул в сторону одного из столов.

– Ты что задумал, Ирсен?

– Садись. В ногах правды нет, – Ирсен кивнул толстой девке, размазывающей грязь по полу поломанной шваброй, чтобы принесла пива. Когда перед ними поставили две треснутые глиняных кружки с пенным напитком, он продолжил.

–Мне работу предложили, караванщиком,– проговорил он, шумно отхлебнул пива, а затем вытер усы от налипшей пены.

– Разделиться хочешь?

– Да, нам всем вместе сложно будет. Я хочу взять несколько ребят и пойти с караванами на юг. Часть людей останется в Мянтувиле.

Вейм прищурилась.

– Отцу необжитые земли от моей матери достались: горы, леса, мелкие хилые деревеньки, набеги варваров. Да что были – они до сих пор заброшены. Отец со своими угодьями разобраться не может: у него то свадьба, то поход, то пирушка по случаю свадьбы или похода. В землях даже замок был. Он, конечно, немного разрушен, да и дурная слава о нем ходит. Хочу обосноваться там: снизить налоги, построить дороги, осушить болота и торговлю наладить. Словом, заняться всем тем, что делала в Драгонхолле. И для этого мне нужны люди, люди которых я знаю и которым могу доверять.