Она надевала красный плащ на голое тело, сапоги на высоком каблуке и индифферентно прохаживалась по тротуару, запахнув плащ скрещёнными на груди руками, в поисках подходящей жертвы. Увидев похотливого мужичка, пожирающего её глазами, Эльза перегораживала ему дорогу и, призывно улыбаясь, спрашивала:
– Эй, толстяк, неваляшек посмотреть хочешь?
Заинтригованный таинственным предложением от сексуальной девушки, прохожий почти всегда отвечал:
– Да, конечно.
Тогда Эльза распахивала свой красный плащ, под которым ничего не было и встряхивала пару раз своими упругими сиськами, затем быстро запахивалась и убегала в подъезд общежития. Ошарашенный, ничего не понимающий мужчина продолжал свой путь, но тут его останавливали два крепких парня и один из них спрашивал:
– Неваляшек видел?
– Ну да.
– Инвестировать бы надо бедную девушку, а то видел, совсем голая ходит, хотя бы сотню-другую баксов.
И мужик, понимая, что глупо влип, молча отдавал им деньги и быстро уходил подальше от позора. Но вскоре этот доходный и малозатратный бизнес ей пришлось закрыть под угрозой отчисления, слухи о малом коммерческом предприятии под окнами общежития учебного заведения дошли до руководства.
– Наверное Сонька, сучка, настучала. И зачем я ей только похвасталась? Дрянь завистливая, паскуда шкодливая, сама кожа да кости, ноги настолько короткие, что когда через порог переступает, то жопой за него цепляется, доска стиральная, вместо сисек прыщики, помазать зелёнкой – и совсем исчезнут, и ещё жалуется, что пацаны игнорируют её как тёлку, только «дай списать», да с её рожей только детей маленьких пугать, если кашку есть не будут в детсаде.
– Но ничего, есть множество других способов добывания денег из ничего, – сказала Эльза своим компаньонам по рухнувшему бизнесу. И они перенесли свою предпринимательскую деятельность на ночные клубы с сомнительной репутацией. Там Эльза пела и танцевала с раздеванием на приз, кто больше заплатит за интимную близость с ней, а уединяясь в отдельную комнату с победителем, под благовидным предлогом убегала или оставалась «чисто для себя – не корысти ради». Были и другие более изощрённые способы выколачивания денег у толстосумов. Единственная странность у Эльзы была по сравнению с окружающими – она никогда не пила алкоголь, никогда не курила и не пробовала наркотики.
– Ты у нас, Элька, как монашка праведная, не пьёшь не куришь и не нюхаешь дурь, прямо мать Тереза, – подшучивали её друзья.
– У меня своей дури в голове хватает с лихвой, зачем ещё деньги на это тратить, – смеясь, отвечала им Эльза.
Лиза, так уже звали Эльзу в училище, за три года освоила азы преподавания и с помощь подруги Соньки защитила диплом учителя начальной школы, сменив свою фамилию на Щукину под видом замужества.
Теперь уже Елизавета Захаровна Щукина так рьяно взялась за дисциплину своих третьеклассников, за любую провинность драла их за уши, дёргала за волосы, била указкой, орала, что дети при её появлении в классе мгновенно замолкали и даже старались не шевелиться, а в школе среди учеников и учителей за ней прочно закрепилась кличка «хромая Эльза».
– Наверное Сонька, сучка, проболталась всем о моём старом имени, – думала она на свою подругу, которая учила детей в пятом классе этой же школы.
На следующий год руководство школы из-за чрезмерной агрессивности Елизаветы Захаровны по отношению к ученикам назначило её преподавать уроки литературы и истории в неблагополучных старших классах. Здесь Елизавета Захаровна применила другую тактику, стала вызывающе демонстрировать свои прелести и выпуклости сексуально озабоченным недорослям с гипервозбудимостью, а над слабыми и беззащитными изощрённо издевалась под смех сильной части класса.
