Держа сына за руку, Дарий не спеша шёл мимо лавочек сделанных прямо на машинах, висящих над землёй. Торговцы предлагали массу различных товаров: какие-то горшочки, с быстро распускающимися, светящимися цветами; украшения, сверкающие чистым золотом и драгоценными камнями; детские игрушки, музыкальные шкатулки с завораживающей музыкой; ярко расшитая одежда и электронные безделушки. Надувные шарики, с искрящимся воздухом. Печенье, ватрушки, конфеты…
– Подходите, смелее, – бойко зазывал лавочник. – Живые сердечки для всей семьи!
– Миленькие, – заметила Александра, чуть задержавшись.
– Это не просто сердечки, – оживлённо протрещал он, подёргиваясь пружинкой. – Они особенные. Возьмите веточку.
Женская, мужская и детская руки, взяли веточку с крупными ярко-оранжевыми листьями. Какой-то миг ничего не происходило, но вот появилось три бутона. Наливаясь красками, быстро разрослись и раскрылись ярко-алыми цветами. В самом центре, пульсируя и переливаясь, виднелись небольшие сердечки. Собрав цветы, лавочник извлёк сердечки, и каждое надел на тонкую золотую цепочку.
– Это ваше, – сказал он, подавая одно Александре. – Это вам, а вот и твоё. Они особенные! В них заключена сила ваших сердец. Сияние показывает все ли в порядке с близкими, здоровы ли, печалятся или радуются. Вы всегда будете знать об этом.
– Благодарю, – сказала Александра, когда Дарий повесил цепочку на шею и застегнул замочек.
– Поверим на слово, – Дарий протянул пару монет.
– Сердечки с Алевии никогда не лгут, – почему-то обиженно ответил лавочник.
– С Алевии? – переспросила Александра, разглядывая сердечко.
– Да, с Алевии. Некогда сказочная планета в созвездии Северной Росы, ныне покрыта пеплом и руинами…
– Очень жаль.
– Да, но прошлого не вернуть. От удивительной культуры сашлеров мало, что удалось сохранить.
– Алевия, – задумчиво повторила она, отходя от лавки и беря за руку Радомира. – Кажется, это планета где пропал Одир?
Лицо Дария помрачнело. Опустив голову, он сделал вид, что не услышал вопроса. Почувствовав напряжение, Александра коснулась его плеча.
– Знаю, мы договорились это не обсуждать, но…
– Ал, у меня нет желания говорить сейчас об этом. Война на Алевии не принесла ничего кроме смертей – ни победы, ни наград, ни мира.
Перед внутренним взором Александры возникло обветренное, уставшее мужское лицо. Длинные растрёпанные волосы, пышные чёрные усы. Образ колыхнулся и растворился в пустоте. Глубоко вздохнув, она огляделась и попыталась мысленно уцепиться за ускользающее видение, но тщетно.
С минуту Радомир рассматривал полученное сердечко, но тут внимание привлекли громкие аплодисменты и детский смех. На маленькой лужайке, примыкавшей к пруду с жёлто-белыми звёздами лотоса, расположился детский театр. Окружённый плотным кольцом детворы, сидевшей прямо на траве, в центре стоял невысокий щуплый старичок, одетый в разноцветный длинный халат. Висящие в воздухе фонари освещали публику, создавая таинственную игру теней, а выше, на фоне темнеющих небес, светились образы представления. Создаваемая стариком иллюзия не отличалась от реальности. Герои, словно живые, пели, плясали, вели смешные диалоги. Рассказывали истории, вызывая бурный детский восторг.
– Пап, можно я посмотрю? – спросил Радомир, не в силах сдержать порыв эмоций.
– Сходи, посмотри, – согласился Дарий.
Прыгнув на месте, мальчуган пулей помчался к театру, не отрывая глаз от мелькавшего меж ветвей представления.
