Легенда - страница 25

Так началось его обучение в подмастерьях у Кассиуса. Это была отличная возможность познать все аспекты магии за гранью кафедр, так как он теперь не принадлежал ни к одной из них. Его новый учитель не ограничивал его абсолютно ни в чем, дал доступ ко всем залам библиотеки, в том числе и к своей личной коллекции. Эл не понимал, чем обязан такой честью, ведь глава академии явно не испытывал вины за убийство Одана, а способности Эла еще не могли проявиться в полной мере на первом курсе обучения чтобы принимать по поводу его назначения какое-либо взвешенное решение, тем более было много более достойных учеников, хотя и на более старших курсах. Он узнал что верховный маг ни разу за все время существования академии волшебства не брал себе ученика, хотя это и являлось обязательным условием для остальных магов прошедших обучение и получивших достаточный опыт применения своих магических способностей на деле. Эта новость распространилась не только по всей академии, которая теперь гудела как разворошенный улей, но и далеко за ее пределами. Эл, когда появилась возможность, все же заглянул домой, увидеться с приемной матерью, но их встреча не вызвала в нем каких-либо сильных чувств, как и встреча с братом. Видимо на это повлияло изменение его психики, постепенно трансформирующейся под влиянием беспринципной философии Кассиуса под менторством которого он уходил все дальше и дальше в своих научных изысканиях, перенимая от него холодное и расчетливое отношение к окружающему. Радости жизни которые могли осчастливить простых обывателей больше его не прельщали, он все больше погружался в том числе и в изучение оккультных наук, которые по силе воздействия во многом превосходили аспекты других, так как были замешаны на магии крови, боли и страданиях – очень сильных катализаторов воздействия на ментальные и энергетические поля. Под чутким присмотром своего учителя он падал в бездну из которой уже не было возврата, все вокруг казалось каким-то ирреальным, поэтому его первая, после поступления в академию волшебства, встреча с матерью и братом была и последней, ведь они увидели в нем совсем другого человека от которого теперь веяло угрозой их маленькому комфортному мирку, для себя же он решил что больше не будет их беспокоить, чтобы не навредить тем кто относился к нему доброжелательно и с любовью.

Шло время. Выполняя поручения Кассиуса Эл стал могучим магом, сильно ожесточившись на весь мир и казалось навсегда растеряв те наивные мечты которые вынашивал когда еще был мальчишкой, но даже не смотря на это в войнах и сражениях часто спасал жизни пострадавшим, в том числе тех, формы повреждений которых считались не совместимыми с жизнью. Однако иногда ему приходилось делать выбор между плохим и плохим, то есть дать им умереть в мучениях, как уже неизлечимым больным, особенно если организм был деструктурирован от магического воздействия врага, либо же умертвить сразу избавив от дополнительных страданий. Оба выбора заканчивались лишь смертью пациента за которого он чувствовал внутреннюю ответственность, и печать этих тяжелых решений отложилась на нем, поэтому он стал довольно нелюдим и ни с кем не водил дружбы, так как не хотел портить своим присутствием, мрачным настроем и тяжелыми думами хорошее настроение тех, кто никогда не был причастен к чему-либо подобному и с кем, как с ним, не ходила каждый день рука об руку смерть в своих самых ужасных проявлениях. Когда делаешь выбор между двумя плохими поступками, просто потому что не нашел иного, тяжело уже даже самому себя воспринимать хорошим человеком. Но он не мог бросить того чем занимался, так как считал что великая сила предполагает большую ответственность и понимал что кроме него никто просто не сможет помочь пострадавшим, и пусть даже в ущерб себе, хоть на мгновенье хотел осветить мрак этого жестокого мира лучиком счастья спасенного больного, для него и его близких, утративших до его вмешательства всякую надежду. Так как он по своей изначальной природе был добрым и сострадательным, для него было настоящей пыткой умертвлять неизлечимо больных, которых он до этого выхаживал, безрезультатно надеясь на их скорое выздоровление, что впоследствии вызывало сильную привязанность, и он часто корил себя за то что возможно что-то сделал не так, что не хватило знаний, не вовремя начал лечение и сложись все как-то иначе мог спасти своего пациента. Особенно было тяжело, когда кто-то рождался с врожденными патологиями и он прибыв на место уже ничего не мог сделать, так как необратимые изменения в мозге не дали бы новорожденному, который просто не мог за свою короткую жизнь в несколько дней совершить ничего плохого, ни шанса на полноценную жизнь и можно было лишь оборвать его мучения. В такие минуты, он понимал, что скорее всего нет той высшей и всемогущей сущности в которую верили очень многие, называя по разному во множествах религий и культах, которые чаще всего служили их основателям способом порабощения неокрепших разумов своих последователей, иначе какой смысл в рождении беззащитного малыша, который промучившись всего несколько дней от страшных болей покидал жизнь которая на короткий срок стала для него настоящей пыткой. Он этого точно не заслуживал и это было абсолютно бессмысленно. Для Эла это значило лишь одно, что природа, как и вся Вселенная, сама лишь развивается и познает себя, совершая на этом пути множество ошибок. И нет никакой всемогущей сущности. Все взаимосвязано и взаимозависимо, но не безупречно. И все что остается, сквозь мрак, боль, страдание, мимолетную любовь и счастье, стремиться к познанию и самосовершенствованию как себя, так и мира вокруг, ведь мы одно целое.