Еще день прошел в томительном ожидании. По рассчетам Брайса, они уже должны были увидеть острова, но вокруг было только неизменное море. Помощник Брайса, Арон Тиг, ходил хмурый, бормоча, что чужак ошибся, а они все глупцы, что поверили ему и отклонились далеко на запад в погоне за островами, которых никто не видел. Он был северянином, и на корабле к нему прислушивались. Ночью, тревожно щупая горячий лоб Брайса, Рэн сказала:
– Мне не нравится Арон Тиг… Он не доверяет тебе…
Брайс усмехнулся.
– Рэн, ни один из них ни капли не верит мне. Они видели, во что я превращался в вашем Убежище, и сколько бы я ни прожил рядом с ними, во мне будут видеть то чудовище… Они мирятся с моим присутствием, потому что я нужен им… Арон мне тоже не нравится, но он лучший моряк из всех, и мне не обойтись без него. Я не могу в одиночку провести корабль к островам…
– Не отказывайся от помощи Трэйда! Он хороший мореплаватель!
– Да, хороший… Но мне нужен Арон Тиг, он не боится риска, а мы здорово рискуем… Даже если мы найдем землю, пристать к незнакомому берегу может быть очень трудно. На той карте множество рифов, и нам надо молить всех богов, чтобы штиль продержался еще немного, иначе от «Хелессы» останутся только щепки…
Утром с большой мачты раздался пронзительный свист и крик: «Слева земля!» Люди высыпали на палубу, до боли в глазах вглядываясь в покрытое пеленой тумана море. Но вот сквозь эту молочно-белую пелену показались черные точки на горизонте, которые росли, приобретая очертания скал. Через несколько часов измученные люди увидели гористый, поросший чахлой растительностью остров. Он раскинулся на много лиг в стороны, море узким полумесяцем врезалось в его берега и с гулким шумом разбивалось пеной о камни. Брайс стоял, тяжело опираясь на тросы, и победно смотрел, как стремительно приближаются невысокие бурые горы острова. Потом люди на палубе забегали, натягивая канаты, спуская лодки на воду. Умелые гребцы ловко обходили острые, отшлифованные водой камни, скрытые в пенной прибрежной полосе.
Брайс спрыгнул в воду, помог выбраться из качающейся лодки Рэн. Трэйд привязал лодку цепью к камню, и они посмотрели на остров, лежащий перед ними. Он казался мертвым и безмолвным, но потом они поняли, что в оглушающем плеске волн просто невозможно услышать никакие другие звуки. Брайс шагнул вперед по вязкому песку, сделал несколько нетвердых шагов, покачнулся и вдруг упал ничком в пенные брызги.
*****
Сознание то возвращалось к нему, и тогда он слышал обрывки слов, шум деревьев, чувствовал капли дождя на разгоряченном лице, то он снова проваливался в бездну. Иногда он сознавал, что его несут на грубо связанных веревками носилках, над головой мелькали скрюченные ветви мертвых деревьев и редкие просветы, в которые видно было пыльное мутное небо. Воспаленные глаза резало от дневного света, и он устало закрывал их, чувствуя, как тьма подбирается все ближе, и не находя в себе сил противостоять ей.
Брайс пришел в себя на привале. Носилки не трясло, он лежал на теплой глинистой земле, прислушиваясь к многоголосому шуму природы, каким-то обостренным зрением видя насекомых, ползущих торопливо по сухим мшистым веткам, птицу, парящую высоко над ними, шелест ветвей на ветру… Рэн нежно приподняла его голову, и в воспаленное иссохшееся горло потекла живительная вода. Он жадно выпил все до дна. Это отняло много сил, и он минуту лежал молча, слушая, как скачет в груди обезумевшее сердце. Наконец он собрался с силами.
