– Пожалуй, это была последняя женщина в веренице его любовных побед, – язвительно заметил сэр Гэвин.
– Ну да, – кивнул сэр Бонифаций, – по-моему, это очевидно.
– Сэр Ванифантий? – удивлённо переспросил Гийом. – Никогда не слышал о таком.
– И неудивительно, – рассмеялся сэр Бонифаций. – Ведь все его главные победы происходили на женском фронте, вместо турнира – роскошное ложе, вместо боевого копья…
И, не закончив фразы, сэр Бонифаций сильно смутился.
– Во всяком случае, – наставительно заметил сэр Гэвин, – сэр Ванифантий погиб как настоящий рыцарь, не выпустив из рук верного меча.
– Давайте же почтим память своего преждевременно ушедшего из жизни собрата, – пафосно предложил сэр Бонифаций, и, склонив головы, рыцари в почтении застыли над покойным.
«Что за ерунда? – подумал раздражённый поведением благородных господ Гийом. – Судя по слою пыли, он пролежал здесь не меньше сотни лет».
Снаружи раздался полный голодной злобы вой волколака.
Рыцари вздрогнули.
– Герцог требует отмщения! – предупредил своего друга сэр Гэвин.
– Полагаете, он вызывает меня на честный поединок? – удивился сэр Бонифаций.
– Не думаю, что поединок в этих условиях получится честным.
– Что ж, – кивнул сэр Бонифаций, – в таком случае подождём утра, когда шансы сравняются.
– В смысле? – не понял Гийом.
– С рассветом, – пояснил сэр Бонифаций, – герцог вновь обратится в человека, и тогда он сможет держать ответ за все свои гнусные злодеяния.
– А почему в комнате герцогини убрано зеркало?
– Волколак в облике человека не любит зеркал. – Сэр Бонифаций зевнул, деликатно прикрыв рот кольчужной рукавицей. – Вместо человека в зеркале отражается его настоящая мерзкая сущность.
До рассвета оставалось совсем чуть-чуть.
Сэр Гэвин с верным оруженосцем по очереди дежурили у окна, вглядываясь в неторопливо светлеющее небо. Сопровождал их вынужденное бодрствование взрыкивающий храп сэра Бонифация, развалившегося на роскошной кровати герцогини…
Сэр Бонифаций проснулся как раз в тот момент, когда в соседней деревне громко пропел первый петух.
– Ну как там герцог? – поинтересовался пробудившийся рыцарь, потягиваясь и скрипя начищенными до блеска доспехами.
– Ничего не видно, – ответил Гийом, – туман обычное дело в это время года.
– По-моему, нам в самый раз спуститься, как вы считаете, сэр Гэвин?
– Весьма своевременная мысль, – с лёгкостью согласился благородный рыцарь.
Отодвинув кровать, они с осторожностью отворили дверь, ведущую в коридор с закрученной спиралью лестницей.
Внизу и впрямь клубилась молочная кисея и было довольно холодно.
– Гийом, пойдёшь первым!
– Но…
– Никаких но, делай как я сказал!
– Нам нужно отыскать части наших доспехов, – напомнил сэр Бонифаций. – Нельзя возвращаться в город в таком виде.
Первыми они нашли доспехи сэра Гэвина. Рядом с ними лежала забытая всеми лютня.
Сломав инструмент, Гийом использовал деревянную деку как лопату.
Несколько томительных минут – и нижняя часть доспехов была не без труда извлечена из сырой земли.
Внутри уже успели поселиться две отвратительные жабы, которые решительно не желали покидать недавно обретённое укрытие.
– Только смотри не причини им вреда, – строго произнёс сэр Гэвин, видя, как оруженосец пытается выковырять несчастных рептилий при помощи сломанного наконечника от вил. – Ведь это могут быть заколдованные чернокнижником рыцари.
– Точно, – серьёзно кивнул сэр Бонифаций. – Вон та, с гнусным хриплым голосом, вылитый сэр Монтгомери Фламандский.
