Легенды Приозёрного леса - страница 2

Если бы не Норк Дубосек, никто бы в Приозёрном лесу так и не отведал знаменитого Гокиного пирога и не услышал ни одной её истории. Поочерёдно вонзая два топора в борт корабля, он смело карабкался вверх. Когда Норк поднялся на мостик, малышка Гока была без сознания. Огонь уже подбирался к бархатной шкурке несчастного зверька. Он обвязал верёвкой малышку, спустил её вниз и следом скользнул сам. Это была самая любимая история Коля и Колки. И каждый раз, когда папаша Мелк её рассказывал, они слушали затаив дыхание.

Сказания старушки Гоки частенько начинались пышной фразой: «Однажды трижды прапрадед Бесстрашного Мелка…» Когда она произносила это, мамаша Мелк закатывала глаза и вполголоса говорила: «Не понимаю, почему, когда Гока рассказывает жуткую историю, в ней всегда участвуют наши предки? Почему разведчики, отставшие от корабля, оказываются мелками? Страшно и представить, что думали их родственники, пока эти непоседы целый год добирались до Приозёрного леса. Явиться домой, когда тебя уже перестали оплакивать… По-моему, это верх невоспитанности».

Коль и Колки совершенно не разделяли её возмущения. Они бы всё отдали за возможность перенестись в те времена. В их воображении герои легенд оживали, и не прадед папаши Мелка изгонял огромного моркла из норы старейшины, а сами они, держа факел перед собой, сжимая острый меч, шли в звенящую темноту…

Старушка Гока, как и все гоки в Приозёрном лесу, была ворчлива, тяжела на подъём, но неотразима в своём добродушии. Её короткая шёрстка слегка серебрилась от седины. Ходила Гока не спеша, по-стариковски, вразвалочку, поочерёдно переставляя пушистые широкие лапы. Добрая улыбка не покидала её мордочку даже во сне.

Бо́льшую часть своей жизни старушка Гока прожила под старой ивой на берегу Великого озера. Ветви древнего дерева опустились до самой земли, образуя шатёр. В солнечный день он наполнялся нежным зелёным светом. Циновка из камыша защищала от сырости. Неподалёку стоял деревянный домик. В нём Гока готовила и укрывалась в холодное время года. Но гостей, а особенно любимое ею семейство мелков с Зелёной горы, она всегда принимала под старой ивой.

Рисунок 2

Солнце едва встало, а старушка Гока уже растапливала плиту и колдовала у неё. Аромат, доносившийся из кухни, мог бы вызвать обморок у впечатлительной зверушки, но никому и в голову не могло прийти беспокоить Гоку в священный миг готовки.

Ближе к полудню начали подходить гости. Взрослые устраивались на траве и обсуждали последние новости. Малышня резвилась у старой ивы. Мелки и вали прыгали по ветвям, пытаясь столкнуть друг друга в воду. Время от времени кто-то с криком падал в озеро, взметая веер брызг. На этом неприятности для упавшего не заканчивались. Не умеющие лазить по деревьям норки не давали никому вылезти на берег и сталкивали неудачников обратно в воду. Наигравшись и изрядно промокнув, Коль и Колки взобрались на верхушку ивы и стали сохнуть на солнце.

– У Гоки всегда весело, – произнёс Колки. – Может, сделаем плот, как в прошлом году? Напишем ещё одно послание и отправим его к горизонту?

– Нам ещё на прошлое не ответили. Да нет там, похоже, никого за горизонтом… – отозвался Коль. – Я вот что подумал. Надо было взять из чулана шкуру моркла, залезть в неё и попугать малышню.

– Ага, Берки с Бари мы уже попугали! Помнишь, они потом неделю свет у кроватей не гасили, а мы два дня в комнате просидели наказанные?!