– Уф! Нельзя же так пугать! – облегченно выдохнул Таргон.
– Но это была последняя партия. Больше железа нет.
– Подожди, Арафант. – Княгиня отыскала взглядом человека, которого, видимо, происходящее совсем не интересовало. Он сидел, устремив взгляд в окно, выходящее во двор замка, и словно дремал с открытыми глазами.
– Ванатур, послушай, проснись!
Советник словно и впрямь очнулся ото сна, встрепенулся, встал, поклонившись.
– Что угодно от меня госпоже? – Он, казалось, был немало удивлен тем, что потревожен.
– Голубчик Ванатур, ты и Ородреф должны добыть нам железо.
– Прекрасно. Но как? – Ванатур покосился на столь же удивленного соседа.
– Ты и твой друг должны попытаться купить руду или чистое железо там, за горами. Это возможно?
– Почему нет, госпожа? Все возможно, – вмешался Ородреф, лучше всех осведомленный о том, что, где, как и почем продается и покупается.
– Но за какую цену? – добавил Ванатур. – После Аэрэлина и уплаты выкупа у нас в казне негусто. Да и захотят ли за горами продавать нам хоть что-то? – Он с сомнением покачал головой.
– А вы сделайте так, чтобы захотели. Это необходимо. И как можно быстрее.
– Хорошо, мы постараемся, – снова поклонившись, заверил княгиню Ванатур и сел на свое место. В наступившей тишине все услышали недовольный голос Арафанта:
– Когда я просил, он даже ответить не пожелал!
– А почему я должен для тебя что-то делать, господин Длинный Язык? – живо откликнулся на его упрек казначей.
– Не для него, не для себя, а для Раэнора! Все мы трудимся для нашей страны, – урезонил друзей Балтар, добродушный, снисходительный, однако же во всем, что касалось блага княжества, не щадящий ни себя, ни других.
– А, Балтар, ты сам подал голос, напомнив о себе, – улыбнулась Элен.
– Я не прячусь, княгиня. Мне нечего бояться и не за что стыдиться. Свое дело я делаю исправно. Если бы все эти пустозвоны, окружающие тебя и корчащие из себя тружеников, делали хоть сотую часть того, что успеваю я, нужды в столь срочном созыве Совета не было бы! Я закончил ежегодную проверку приграничных поселков. Везде полный порядок. Пришельцы, попросившие пристанища в прошлом году, устроены. Конечно, хоромы им не предоставили, однако никто не жалуется.
– Еще бы! Эти нищие должны быть довольны уже тем, что их оставили в покое, – пробурчал Ворондил.
– Не говори так! – нахмурился Балтар.
– Это правда! – поддержал Ворондила Диор.
– Вы не смеете так говорить! Ведь и ваши предки пришли когда-то в Раэнор искать убежища. Никто не упрекал их в бедности, наоборот, им помогли! – не уступал Балтар.
– Ты защищаешь их потому, что твои родители поселились здесь каких-то тридцать лет назад, – процедил Ворондил.
– Довольно! – прервала их спор Элен. Советники нехотя уступили.
– И все же, госпожа, я выскажусь! – вновь поднялся со своего места Ворондил, начальник стражи Дол-Раэна. – Сегодня я вновь столкнулся с грубостью и нахальством двергов.
При этих словах все советники, до того занятые своими думами, прислушались.
– Госпожа, это уж слишком! Ты должна наказать Дарка.
– Но за что?
– Я не прошу для себя ни привилегий, ни почестей, но требую, чтобы меня уважали. А дверг оскорбил меня! И если не наказать его за это, наглость его, да и всех его сородичей, возрастет непомерно.
– Да что же случилось? – Элен обеспокоилась не на шутку. Стычки между людьми и двергами происходили и до этого, слишком уж разными были их привычки и обычаи. Да и ненависть к их собратьям, жившая в душе бежавших от войн и разорения людей, была на удивление живуча.
