– Вы верно говорите господин. – согласился одноглазый стратег. – Такие воины должны умирать в сражении, но даже это, зачастую, не освобождает их от этого мира. Слишком много в нём ярости. – Ямамото смерил гиганта из Этиго заинтересованным взглядом. – Но если убить его священным, то есть заговорённым оружием, то последствий можно избежать.
– Ну, так тащи своё оружие! – вновь разъярился Ятаро. – Мне надоело с вами болтать!
Самураи Такэды, окружившие Оникоджиму, начали сужать кольцо.
– Отойдите от него! – приказал Харунобу. – Я его отпущу! Пусть возвращается к своему господину, которому он так предан!
– Но господин! – возразил один из вассалов. – Он опасен! В сражении, он унесёт много жизней и создаст помеху в наших рядах! Лучше убить его сейчас, пока он без оружия!
Многие поддержали эти слова, но князь покачал головой.
– Конечно, вы правы. Я бы и сам так поступил, но, я помню добрые дела. Пусть Нагао говорит обо мне всё, что угодно, что я без чести, что выгнал своего отца и всякую чепуху. Однако, Ятаро ответь? Не ты ли сражался с моим «Красным отрядов» в деревне Фусэ, два года назад?
– Я был там! – ответил гигант. Гнев снова начал отступать, поскольку он научился его контролировать. Когда самураи Такэды начали расходиться, в бездумной ярости не было нужды. Ятаро прогнал её. С большим усилием, но он это сделал.
– И, это ты позволил их командиру уйти, дабы тот смог спасти моего сына, раненого в бою? – продолжал Харунобу.
– Я не знаю его имени, но да! Он был командиром! Я сражался с ним, но пощадил! – кивнул Ятаро.
– Он тоже не знал твоего, зато описал внешность в подробностях. Могучий воин, каких не было! В красной броне, знаками демона и со страшным оружием. – Такэда немного помолчал, следя за реакцией гиганта. С виду, тот был уже спокоен и князь, еле заметно, вздохнул облегчённо. – Того воина звали Обу Гэнджиро Масакагэ и он жаждет встретиться с тобой на поле брани. Его сейчас здесь нет, но поскольку я перед ним в долгу, то с удовольствием верну этот долг. Ступай Ятаро! И передай своему господину, что ему меня не победить!
Оникоджима выпрямился. Хмуро оглядел всех, находившихся в маку, отвернулся, не поклонившись и направился к выходу. Этот бесцеремонный жест заставил всех вскипеть, но Такэда приказал оставаться на своих местах.
* * *
Месяц Фумидзуки(июль). Сайгава, Синано.
Начался период застоя. Обе армии, как и месяц назад, не двигались с места. Кагэтора не мог перейти в наступление из-за реки, поскольку во время переправы, Такэда мог нанести непоправимый удар. Собственно, по этой же причине, князь Каи, тоже не спешил с наступлением. Так и стояли, день и ночь, мирно разглядывая позиции друг друга. Иногда построение менялось, но на это никто не обращал внимание, каждый ждал какой-нибудь ошибки. Войско Такэды тоже окопалось на своей территории, и теперь нападение на него усложнялось во сто крат. Скучающие воины обеих сторон находили себе всяческие развлечения. Всё, что угодно, лишь бы не проводить день, сверля взглядом небо или землю.
Первое, что устроили воины, это всеобщую перепалку. Пехотинцы и низко ранговые самураи из Этиго и Каи, выстраивались отрядами, каждый на своём берегу и начинали крыть друг друга на чём свет стоит. Победителя выявляли по количеству разнообразных и неповторяющихся ругательств. Это своеобразное искусство, под названием гэнсэн6 практиковалось не только среди пехоты-ашигару, но и в рядах полководцев. Самым главным сквернословом среди бусё, считали Какидзаки Кагэиэ, но его среди воинов не было, поэтому тут появились свои победители. Больше всего этого ужаснейшего словоблудия, вылетело из глоток воинов Этиго, которые и победили в этом состязании, получив от противника победный титул «хамских деревенщин». Но, как только этот галдёж дошёл до ушей полководцев, чемпионов тут же наградили заслуженной наградой, – рытьём траншей, в самой грязной местности.
