Вместе они благоговейно глядели на заходящий, за водную гладь, красный диск. Торачиё сел рядом с Нами и девочка несознательно взяла его за руку.
–Как красиво Торачиё!-Восхищённо выдохнула она.-Живя у себя в замке, я даже представить не могла, что в мире есть такие прекрасные вещи!-Она изливала свои чувства, не отрывая глаз от заката, а Торачиё внимательно слушал, порадовавшись в душе, что подарил Нами нечто большее чем глупые комплименты и ухаживания. Некоторое время они сидели молча. Когда солнце опустилась до середины, Нами промолвила:
–Торачиё, почему тебе нравится смотреть именно на закат?
–Я не могу этого объяснить.-Ответил мальчик, опустив голову.-Я прихожу сюда с четырёх лет почти каждый день. Иногда, ко мне присоединяется Айя.-Немного подумав, Торачиё продолжил:– Здесь спокойно, красиво. Здесь нет взрослых, нет шумных мальчишек, нет стражи.
–Ты любишь одиночество?-Грустно спросила Нами.
–Иногда. Тут можно подумать о многом, успокоить дух. Сейчас мне это особенно нужно чтобы победить Сангомару.
Нами положила ему руку на плечо и уверенно произнесла:
–Ты обязательно победишь! Пусть ты не блещешь такими навыками как Тароноске, но ты другой. Ты сильный! Ты даже поднял меня на руки, не прикладывая особых усилий!
Торачиё немного засмущался. Он так торопился посмотреть на закат, что не заметил даже как взял Нами на руки.
–Нами. Пока солнце еще не совсем зашло, сыграй ещё раз ту мелодию, которую ты играла в день нашего знакомства?-Произнёс он.
Нами довольно кивнула. Она достала свою флейту, с которой она никогда не расставалась и начала играть. Торачиё вновь посмотрел на закат, внимая грустную мелодию. В эту минуту ему показалось, что заходящее солнце сопровождаемое звуками флейты имеет какое-то значение. Возможно даже знак, который изменит жизнь Торачиё.
* * *
Прошло несколько дней, с того момента, как Торачиё показал Нами "Холм двух сакур". Мальчик продолжал ежедневно тренироваться, причём делал это везде где только можно; дома, в саду, на своём холме и на улице, сражаясь с другими ребятами. Иногда он брал с собой Нами смотреть на закат, когда Айя не могла составить ему компанию. В дружбе с дочерью Усами Садамицу, Торачиё начал понемногу забывать о своих внутренних обидах и частенько просил девочку сыграть на флейте. При звучании этой грустной мелодии он успокаивался, закрывал глаза и представлял себе как под дуновением ветра, вместе с листьями сакуры, он отрывается от земли и начинает парить над горами и лесами Этиго. Когда музыка прекращалась, он вновь, с неохотой, опускался на землю и начинал хвалить Нами за столь незабываемые фантазии, которые он рассказывал в подробностях. Нами тоже была очень рада, что весьма способствовала обучению Торачиё, ведь он перестал думать о посторонних вещах и сосредотачивался лишь на музыке. Это же состояние он применял в тренировках с мечом. Мальчик представлял себя опадающим лепестком, который, ведомый порывом ветра, отправляется в путь, и как не стараться, обратно на ветку ему не вернуться. Значит, нужно двигаться вперёд, повинуясь потоку ветра, крутясь и огибая преграды на своём пути.
В один прекрасный весенний день Торачиё поднялся с постели как обычно, в час Зайца. Не прибегая к помощи служанки, убрал свою постель, надел ситаги-рубашку с короткими рукавами и хакама, взял деревянный меч-боккэн, стоявший у изголовья постели на подставке (совсем как у взрослого самурая) и засунул его за оби. Выйдя из комнаты, он спешно прошёл по коридору в заднюю часть дома, где располагалась кухня. Там он вежливо попросил у стряпухи, ворчавшей за приготовлением завтрака, три рисовых колобка и выбежал на улицу через задний двор, попутно надев меховые ботинки-цурануки, так как земля ещё не прогрелась до конца, хотя солнце пекло словно летом.
