Воины в блестящих доспехах по цепочке спускались с вершины Касугаямы, в такт, маршируя по извилистым дорогам горы. Всюду мелькали разноцветные знамёна самураев Этиго, издалека казалось, будто красивая лента, изгибаясь, сползает вниз по склону. Ржание коней, блеск оружия, ни часто можно было увидеть столько всякого разного вооружения, которым был богат клан Нагао.
Возглавлял шествие сам Нагао Тамэкаге.Он ехал на вороном коне, в чёрных доспехах с белой шнуровкой, поверх была накинута чайного цвета дзинбаори с золотистым узором, а на голове сверкающий шлем с изображением золотой луны на передней части тульи. Рядом с князем, с левого краю, грациозно семенил на своей пегой кобыле Нагао Кагефуса, а за ним его друг и соратник Аюкава Киёнага. Справа, с серьёзной миной ехал Усами Садамицу. Дальше были конные самураи, с копьями наперевес, потом пешие мечники, ашигару с длинными копьями, лучники и много других разных отрядов. У всех воинов за спиной были прикреплены флаги-нобори с родовым гербом клана Нагао, которые изящно развивались на лёгком ветру.
Помимо гербов Тамэкаге, были и другие, принадлежащие вассалам князя. За свитой даймё следовал небольшой отряд Усами, в сто пятьдесят человек с гербом-три бурдюка на зелёном поле, дальше, конница Какидзаки с репой на красном фоне, чёрная лента на белом Амакасу, павлония Аюкава и ещё много разных знамён.
Торачиё присоединился к шествию на выходе, у ворот второго двора и Тамэкаге сразу-же подозвал его к себе. Мальчик подъехал к отцу на пони белой масти. На этих милых созданиях часто ездили дети в самурайских семьях. Когда Торачиё поравнялся с отцом, тот вновь повернул голову вперёд и не глядя на сына спросил:
–Как твои успехи? Со всеми попрощался?
–Да от…господин!-Осёкся вдруг мальчик, не смея назвать Тамэкаге отцом при наследнике и вассалах.-Я победил вчера своего соперника и теперь готов к новому обучению!-Покорно произнёс он.
–Хорошо.-Только и ответил Тамэкаге.
Всю остальную дорогу они ехали молча, улицы лишь оглашали крики толпы; обычных соглядатаев, провожающих жён и детей. Армия Касугаямы, которая насчитывала около четырёх тысяч воинов, спустилась с горы, прошла по деревне, что находилась у подножья, остановившись у небольшой рощицы. Князь Нагао подозвал к себе тех, кто оставался в Касугаяме. В первую очередь он обратился к Наоэ Кагецуне, молодому человеку двадцати семи лет, которого он оставил в замке в качестве бугё(8).
–Наоэ! Ты хорошо понял моё поручение?
–Хай! Да Тамэкаге-сама!Я всё прекрасно понял!-Ответствовал Кагецуна.
–Хорошо. Отвечаешь головой!-Добавил князь, на что Наоэ покорно поклонился.-Теперь ты Харукаге!-Обратился Нагао к своему второму сыну.
Харукаге поклонился и стал терпеливо ждать, что скажет отец. Само то, что Тамэкаге обратился к нему после какого-то захудалого вассала, оскорбляло его до глубины души.
–Не делай глупостей, пока меня не будет, и во всём слушайся Наоэ. Он хоть и молод, но достаточно смекалист и образован. Доверяй ему, как самому себе.
Чтобы он следовал указаниям какого-то юбочника, злило его ещё больше.
–Да князь Тамэкаге! Я обязательно последую вашему совету.-Сказал Харукаге, едва сдерживая злость.
–Тэрута!-Позвал Тамэкаге советника Харукаге.-Присматривай за своим подопечным вместе с Наоэ и во всём помогай ему!
–Да господин!-Ответил Хидэтака. Лицо его было, словно каменным, не выдавало ни каких эмоций.
