Новый правитель Этиго, ненавидел свою семью. Он сделал всё, чтобы никто из членов клана Нагао не оспорил его власть. Харукаге изгнал свою мать Судзумэ из Этиго, которая пыталась подговорить вассалов клана сделать даймё её младшего сына Чикаро, получившего в совершеннолетии имя Кагеясу. Сначала он хотел убить её, но вассалы его отговорили и князь отправил мать в ссылку на остров Садо, куда уже много столетий ссылают политических преступников. Самого Кагеясу, Харукаге отдал в клан Куродо, чтобы тот лишился всяких полномочий в семье Нагао. Тору Годзен, мать Айи и Торачиё, новый князь хотел отдать в наложницы Тэруте, но женщина, исполнив траур по мужу, подстриглась в монахини. Приняв имя Сэйган-ин, она стала жрицей богини милосердия Каннон. Айю-химэ отдали замуж за сына Нагао Фусанаги, Масакаге из замка Сакато. Этот брак послужил мирным договором между Касугаямой и Сакато, которые ещё со времён молодости покойного Тамэкаге не питали любви к даймё и периодически поднимали восстания. Впрочем, не только Нагао из Сакато отличались буйным нравом.
После того, как Харукаге признали князем, прошло несколько месяцев и Этиго попытались атаковать Дзинбо из Эттю. Стычка произошла на границе. Из-за отсутствия у Харукаге всяких полководческих талантов и плохой организации войск, армия Этиго потеряла много воинов в этой битве, но сражение выиграла. Дзинбо отступили, а генералы Харукаге отказались их преследовать, объяснив это тем, что мол, хороших воинов итак осталось мало, а враги, получив по заслугам, явятся ещё не скоро. Главным оратором выступал, конечно же, Иробэ Кацунага, он и спровоцировал генералов разойтись по домам. А после начались восстания во всех уголках провинции. Главы кланов были не довольны правлением Харукаге, а крестьяне жаловались на увеличения поборов с их полей и деревень. Стабильность сохранялась только в округе Касугаямы, да на юге в Сакато. Последние кстати, так же были недовольны, но союз для них дело святое и они терпеливо ждали своего часа. А даймё, тем временем, придавался пьянству, дебошу и разврату, учинённым им у себя в замке. Ответственность за управление легли на плечи Тэрута Хидэтаки, чему тот был несказанно рад. Он не только не отговаривал Харукаге отказаться от разгульной жизни, но и всячески поощрял его. Тэрута, от имени даймё конечно, забирал в деревнях молодых девушек, потрошил амбары с рисом и вином и присылал их в Касугаяму на развлечения Харукаге. Тех самураев, которые ещё оставались верными клану Нагао, Тэрута посылал (опять-же от имени князя) на усмирения восстаний, дабы те не засиживались в замке и не наблюдали за моральным разложением наследника Тамэкаге.
Всё это Торачиё узнавал у путников, посещавших монастырь и от самих монахов, ходивших в замок по разным поручениям, от врачевания до молитв за упокой . Он был недоволен поведением своего брата, но боролся с собой, пытаясь смириться с этим. Так как Харукаге ни за что не позволит ему вернуться в Касугаяму и сделает всё, чтобы отгородить Торачиё от клана Нагао, дабы не оспаривались его права на власть.
Торачиё продолжал молиться и даже не заметил, что со спины к нему подошёл кто-то. Этот, "кто-то", не стал отвлекать мальчика и терпеливо подождал, когда он закончит. Через некоторое время Торачиё перестал молиться, поднялся с колен, и было направился прочь с кладбища, как неожиданно увидел перед собой настоятеля.
