–Чтобы его казнить, его нужно захватить живьём, а мы, пока, его не встретили.– ответил за Кагетору Шибата.– Я говорю, он что-то задумал, обычно, это на него не похоже. Я считаю, что засада, ждёт нас по ту сторону реки.
–В лесу?– спросил Огуни.
–Очень может быть.– Нагаацу сложил руки на груди, давая понять, что обсуждения стратегии не его конёк.– Я больше дипломат, чем воин, и говорю лишь то, что знаю о Иробэ.
– А ты, что думаешь, Усами?– обратился Кагетора к своему стратегу.
Тот, как всегда, молчал до последнего. Поглаживая седеющую, козлиную бородку, он думал, попутно выслушивая все предложения. Когда князь обратился к нему, он пробежал своими маленькими глазками по присутствующим и ответил:
–Насколько я знаю Кацунагу-сана, он не будет делать опрометчивых поступков. Его армия намного меньше нашей, поэтому, он попытается сохранить, как можно больше людей для финальной схватки. Он, конечно, груб, дерзок, но, далеко не глуп. Я не думаю, что на том берегу нас ожидает засада. Скорее всего, он подготовил её там, где мы не ожидаем. Поэтому, будьте на чеку, когда мы подойдём к его замку. На всякий случай, пошлите вперёд отряд Амакасу, пешим воинам намного легче прочесать лес, чем это сделает конный авангард Какидзаки.
Кагемочи воспрянул духом, когда услышал, что его могут поставить на передовую. Этот, молодой, отчаянный самурай всегда готов показать себя в сражении. Перспектива первого удара для него, тоже, самое, что и дождь для засеянных полей, после долгой засухи.
–Хорошо.– согласился Кагетора.– Заканчивайте с возлияниями, и хорошенько отдохните, завтра у нас должны быть свежие головы. Тебя, Кагеие, это касается в первую очередь.– князь встал со своего места и ушёл восвояси. Последний взгляд, что он бросил на Какидзаки, заставило последнего, непроизвольно, поставить, только, что налитую, чарку на стол.
–Что-ж…– Кагеие, скрипя сердцем, посмотрел на недопитое в кувшинах сакэ.– Раз господин сказал, значит надо расходиться.
Все согласились и поднялись со своих мест. Кагемочи вышел из маку очень довольным. За ним последовал Каджи и окликнул молодого воина:
–Амакасу-сан! Если не секрет,– почему вы всю дорогу идёте пешком? Разве у вас нет денег на лошадь?
Кагемочи этот вопрос не понравился, но он не стал вспыхивать подобно вулкану и ответил, как можно вежливее:
– Зря вы так думаете Харуцуна-сан. Я просто с детства не люблю лошадей, и когда выпадает случай, с удовольствием иду в бой пешим. Когда я ощущаю землю под ногами, то и чувствую себя уверенней.
–Хм.– лицо Каджи, снова искривила ухмылка.– Если в бою вам отрежут ноги, вы землю уже не почувствуете.
– Что вы имеете в виду?– Амакасу насторожился. Ему не понравилось выражение этого нового типа.– Вы хотите меня оскорбить?
– Ничуть.– лицо Харуцуны приобрело такое выражение, будто ему вообще невдомёк, от чего так вспыхнул Кагемочи.– Я пошутил. Просто мне показалось странным, почему наследник Ясушиге, да ещё и друг нашего даёмё, ходит пешком, как бедный самурай.
–Пошутил?– переспросил Амакасу.
–Конечно!– кивнул Каджи. – Не принимайте близко к сердцу и выспитесь хорошенько, перед завтрашним рейдом. Пусть уберегут вас ками от всяких бородатых и страшных айнов!
– Чего?
–Доброй ночи Кагемочи-сан!– Харуцуна поклонился, развернулся и скрылся в сумраке . Его доспехи с чёрной шнуровкой, быстро помогли ему пропасть из виду. Кагемочи проводил его недоумённым взглядом. Ему, Каджи, показался не совсем здоровым.
