* * *
– Мы на месте.
Дюжина всадников остановилась у имения видного римского гражданина. Все вооружены, настроены решительно.
– Кратий, Пелиан, обойти дом, он не должен сбежать, – распорядился начальник отряда.
– Почему мы? – возмутился всадник.
– Мы поделим деньги поровну, – последовал ответ.
Вопросов не осталось, двое двинули коней вдоль дома, выполняя распоряжение.
В Риме продолжались сложные времена. Сулла в начале 82 года разбил остатки сил сторонников Мария у Коллинских ворот. Теперь, завладев Римом, Счастливый решил избавиться от тех, кто поддержал Мария и Цинну, и тех, кто проявил к ним сочувствие. Тем самым диктатор решил раз и навсегда избавиться от заразы «вольнодумства», пожирающей изнутри республику и ее многовековые устои.
Сулла не нарушил римского права, одним из постулатов которого был запрет на убийство граждан без суда. Он поступил неординарно, и сперва лишал римского гражданства своих врагов. А потом… потом сторонников Мария настигали карательные группы, наподобие дюжины всадников, приехавших в загородный дом видного римлянина.
Всадники шагом ступили во двор, где увидели перепуганных рабов. Среди них – красивых, как на подбор, пятерых мулаток. Молодые, свежие и стройные, на их лицах застыл испуг.
– Ты понимаешь, что это теперь наше имущество? – спросил ехавший по правую руку от начальника.
Тот лишь улыбнулся уголками рта, и всадники набросились на несчастных. Мулатки попытались разбежаться, но не вышло. Эдикт разрешал забирать все, принадлежащее проскрибированным, а мулатки были не более, чем бесправным имуществом своего провинившегося господина.
Из-за угла дома появились двое арабов, ведущих коней к главному входу. Лошади испуганно заржали, арабы вытащили клинки, но оказались зарезаны прежде, чем успели оказать сопротивление. Ликвидации подлежали все, кто остался на стороне внесенных в списки.
– Смертники, – хмыкнул начальник отряда, вытирая окровавленный клинок о тунику убитого.
Всадники спешились. Двое остались присматривать за лошадьми, остальные двинулись в дом, оголив оружие. Работали бесшумно, насколько это было возможно. Оказавшись внутри, разошлись по комнатам, ища того, за кем пришли.
– Сюда, – послышалось из одной из комнат.
Шестеро головорезов устремились в просторную комнату с купелью. С мечами наголо ворвались внутрь и замерли.
– С-сука, – с губ начальника сорвалась сдавленное шипение.
В большой вылитой из бронзы купели лежал римлянин. Над ним, держа в руке кинжал, замер молодой раб.
* * *
– Евстрикл к вашим услугам, господа.
Я кивнул вошедшим с почтением. И медленно поднял руки, в левой оказался зажат кинжал. Правильное решение, карателей пятеро, у меня бы не было шансов.
– Раб? – надменно бросил стоящий посередине брюнет.
Я покосился на лежащего в купели настоящего раба. Времени до появления головорезов не оставалось, поэтому я принял единственно верное решение – сбросил Евстрикла в остывшую ванну. Сам же переоделся в рабскую тунику.
– Вольноотпущенник, – заверил я, вернув на брюнета взгляд.
Хорошо, что туника не имела размера, по габаритам я явно превосходил предателя-раба.
Брюнет смерил меня презрительным взглядом, хмыкнул.
– Осмотрите его.
Ко мне двинулись двое с мечами наголо, забрали кинжал. Один из головорезов тяжело хлопнул мне по плечу. Второй приставил лезвие меча к горлу. Еще двое подошли к купели, осмотреть Евстрикла.
– Живой, – довольно заявил один из них.
